Янтарь рассеивает тьму

– Нет! – Люциан вырвался из хватки своего стража. Стоило ему переступить черту, как густая тьма тут же забилась в легкие, не позволяя сделать вдох. Эриас позади него закашлялся кровью, видимо, тоже ворвался в круг, следуя за своим владыкой. Люциан успел среагировать лучше него и защитил тело и душу с помощью магии, потому не пострадал.

Служитель бросился к нему, замахиваясь для атаки. Люциан обратил наручи в меч и ударил по этому чудовищу, но не нанес раны – лезвие прошло по коже словно по камню.

– Проверь Мориона! – приказал он Эриасу и увел беснующегося врага в другой угол.

Эриас секунду колебался, но в итоге сорвался к бессмертному, который без чувств сидел возле стены.

Силы Люциана, в отличие от Мориона, не были запечатаны, но он все равно не мог превзойти скорость противника. «Скольких людей он убил, чтобы стать таким? А главное: зачем?» – недоумевал он, отражая удар за ударом и следом нанося свои. Люциан управлялся с мечом ловко и быстро, а его атаки были сдержанными, но точными и жестокими. Настолько жестокими, что руки служителя храма оторвало бы от соприкосновения с мечом, если бы не непробиваемая кожа. А так его конечности просто отлетали в стороны, отчего казалось, что он неустанно машет руками как сумасшедший.

Люциан смотрел на врага, концентрируя магию в глазах, чтобы отыскать слабое место, которого не было: этот проклятый оказался целиком и полностью пропитан демонической ци. Как он скрывал ее до этого, неизвестно. «А скрывал ли вообще? Может, он сделал что-то с собой, прежде чем мы пришли, и поэтому явилась тьма?» Боковым зрением Люциан увидел начерченный киноварью рунический круг, в котором ранее стоял служитель. Он не мог долго отвлекаться на мысли при такой скорости боя и, в целом все осознав для себя, вернулся к насущному – к драке.

– Люц, он не дышит! – выкрикнул Эриас, отчего Люциан похолодел с головы до пят. Лишь на мгновение его движения замедлились, но это позволило служителю выбить из рук меч.

Люциан отскочил назад, избегая очередной атаки. Его золотые глаза пылали, пока он смотрел в оскалившееся лицо врага. Когда служитель снова кинулся в бой, запястье Люциана загорелось ярким светом, рождая золотой кнут. Учитывая, что меч Мориона не наносил чудовищу вреда, Люциан не планировал призывать кнут Междумирье, считая это делом бесполезным, но ему пришлось прибегнуть к радикальным мерам, поскольку его меч улетел в другой конец помещения.

Все произошло в мгновение. Один отточенный взмах позволил опутать врага. Лицо Люциана не выражало никаких эмоций, когда он потянул за рукоять, сужая золотые кольца вокруг чужого тела. Междумирье обычно одним касанием обращал всех темных существ в пыль, но этот враг божественного оружия не боялся, и сейчас был просто скован.

Люциан поджал губы, напрягая каждую мышцу в попытке удержать противника. Кожа начала источать голубое свечение, а золотые глаза сменили цвет на небесный из-за огромной растраты духовных сил. Когда светлый или темный маг выпускал большое количество духовной энергии, она начинала выходить даже из капилляров, а не только из сосуда души, ввиду чего светлый маг сиял подобно звезде, а темный обращался в прокаженного с черными линиями по всему телу.

Междумирье, сияя от своей силы и пожирая силу хозяина, медленно начал резать кожу врага, которую до этого ничто не брало. В отличие от Мориона, который являлся заклинателем темного пути и не мог обмениваться силой со своим оружием, Люциан был способен нарастить мощь кнута, потому что их потоки ци совпадали. Он не был уверен, что ему это поможет, так как меч Мориона казался сильнее Междумирья и Люциана вместе взятых, но, видя, как демоническая магия, подпитывающая служителя, стала разрушаться, перестал сомневаться в своих способностях. Резко дернув рукоять на себя, Люциан разрубил тело на куски. На его красивое безучастное лицо брызнула кровь.

Кнут вернулся в запястье, а Люциан на ватных ногах рванул к Мориону.

– Опусти его на пол, – приказал он Эриасу, хватая бессмертного за плечи. Они положили бездыханное тело. Люциан прикоснулся к его шее, тут же осознав, что пульса нет. – Не может быть, – прошептал он, подползая к Мориону сбоку. Он приложил ладони к грудной клетке и начал надавливать, считая до тридцати. После трех десятков толчков он прервался и снова прощупал чужой пульс. Тишина.

– Люц… – в шоке шепнул Эриас.

Но Люциан будто не слышал. Он запрокинул Мориону голову, раскрыл дыхательные пути и вдохнул в него воздух, отдавая все, что было в собственных легких. Так отчаянно, словно был готов отдать свою жизнь. На секунду отпрянув, Люциан даровал Мориону еще один выдох, а после снова начал считать до тридцати.

Эриас смотрел на это зрелище, безмолвно открыв рот.

Морион так и не пришел в сознание после шестидесяти и даже девяноста толчков.

– Люциан! – выкрикнул Абрам, вбегая в комнату.