Янтарь рассеивает тьму. Мелодия демона

– Молчи, – мягко перебил Морион. – Больше никаких обещаний.

Люциан поджал губы и обиженно отвернулся.

– Ладно, – буркнул он себе под нос, хоть и понимал, что Морион поступает правильно, не давая ему распалиться.

Возле озера они просидели до позднего вечера и в дом вернулись, только когда ночь начала закрадываться под порог. Поскольку Люциан за прошедший день поел всего один раз, Морион не позволил ему сразу отправиться в постель. Вместо этого повел на кухню, где на столе обнаружилась накрытая тканью тарелка с паровыми булочками и котелок с почти остывшей рисовой кашей.

– Чудесно, – сказал Морион и начал доставать посуду.

– Ты кого-то попросил приготовить нам ужин? – в недоумении спросил Люциан, заглядывая в котелок.

– Нет, когда бы я это сделал? Думаю, кто-то из подручных Фенга оставил нам поесть.

– А это точно для нас? Может быть, Фенг тоже не ужинал?

– За него не беспокойся, иссохший бамбук может не есть веками, – ответил Морион, раскладывая кашу по тарелкам.

Люциан немного поколебался, но все же присел за стол и налил для них прохладной воды из кувшина, который неизвестный предусмотрительно оставил рядом с едой.

– Могу я попросить тебя кое о чем? – спросил он, пробуя кашу после того, как Морион занял место за столом. – Раз я вскоре уезжаю, можешь помочь мне найти лошадь? Конечно, подойдет любая, но лучше отыскать хорошую, а по возвращении в клан я верну за нее серебро или же пришлю новое животное. Мне не хочется тебя обременять этим, но я плохо ориентируюсь в деревне и не знаю, у кого лучше просить об услуге. Лошади нужны селянам для работы, вряд ли здесь их продадут с легким сердцем, поэтому мне бы пригодилась твоя помощь.

– М-м… Юный принц так вежливо объяснился, что я просто не могу отказать. – Морион положил в рот немного каши и, прожевав, продолжил: – Оставь работу мне, к твоему отъезду лошадь будет ждать во дворе дома.

– Спасибо. Когда выкупишь, сообщи мне, сколько я буду должен. Я все верну.

– Хорошо. – Морион опустил взгляд в тарелку и продолжил трапезу.

После ужина Люциан отправился омываться, а демон ушел по своим делам, которые не смог решить, потому что пробыл весь день подле принца.

Сидя в широкой бочке, Люциан думал лишь о том, как завтра уедет, и подбирал лучшее время для этого: утром или днем?

«Будет ли Морион расстроен тем, что мы попрощаемся, или ему все равно?»

От горячего пара его кожа порозовела. Поставив локоть на деревянный край и подперев ладонью щеку, Люциан смотрел на тонкий слой мыльной пены, покрывающей поверхность воды, и не мог подобрать ответ на свой вопрос.

Прошло две недели, а он так и не понял, что у демона на уме. Уверен был лишь в том, что Морион считал его способной бездарностью, которая заслуживала жизни и личностного роста, а также допускал к трону клана Луны, но был ли он привязан? Относил ли Люциана к тем, с кем он мог хорошо общаться, как, например, с Фенгом или Равелем? Стал ли Люциан для него кем-то большим, чем просто ребенок, которого он пытался вырастить? Значили ли для него что-то данные на озере обещания?

«А для меня он стал кем-то важным?»

Люциан вздохнул и, прикрыв глаза, постарался успокоить заколотившееся от жара сердце. В мыслях начали всплывать непрошеные образы демона – бледнокожего, облаченного в черное и похожего на тень, что всегда следует за тобой. Черная безрукавка облегала мускулы, а ткань на штанах слегка обхватывала крепкие бедра. Морион был высеченным из гранита атлетом, широким и крепким, но длинные руки, стройные ноги и тонкие черты лица добавляли ему изящества. «Не останавливается. – Люциан прижал ладонь к груди и, казалось, услышал торопливое биение сердца. – Вода в бочке слишком горячая…»

Он начал вставать, чтобы уйти.

Вернувшись в пустующую комнату, Люциан снова просушил волосы полотенцем, а потом оставил его на ширме, переоделся в ночные одежды и забрался в кровать. Ложиться спать не хотелось, поэтому он достал недочитанную книгу и, выпустив магическую световую сферу, начал читать. Ему не терпелось закончить историю клана Ночи, в которой он нашел упоминание о последнем наследном принце Кае. Информации о нем сохранилось очень мало, и Люциан цеплялся за каждое слово и не отпускал, пока не дочитает.