Янтарь рассеивает тьму. Мелодия демона

Солнце медленно клонилось за горизонт, прохладный ветер ласкал щеки, а витающая в воздухе тьма норовила отравить душу. Руины навевали тоску, и при взгляде на них каждый задумывался о трагедии, постигшей когда-то процветающий город, но ни один не мог позволить себе поддаться меланхолии.

Вскоре тигр вывел их к разрушенному храму и остановился в сотне метрах от него. Крыша частично обвалилась, каменная кладка местами обрушилась, стены были покрыты черной гарью – храм горел, но не полностью, потому что фасад здания остался цел.

Осмотрев полуразрушенный божественный дом, окутанный густой темной энергией, Люциан насторожился. Его глаза сузились, напомнив две золотистые щели, когда он серьезно сказал:

– Пропавшие люди и темная тварь могут быть внутри.

– Или только темная тварь: учитывая, сколько негативной энергии просачивается через дыры, люди в нем могли уже и умереть, – отозвался Эриас, глядя на Люциана.

Абрам навострил уши.

– Какой план?

Люциан извлек из поясного мешочка деревянную шкатулку, в которой находилась пара небольших пушистых гусениц. Серые и толстые, они рьяно извивались, но стоило Люциану зажать одну между двумя пальцами, как личинка замерла, проявляя послушание. Он протянул ее Сетху и приказал:

– Возьми слуховую гусеничку, и вместе с Абрамом полезайте на крышу, узнайте, что происходит внутри. Мы пойдем к западной стене и подождем вас там. Далее сориентируемся.

Абрам переглянулся с Сетхом, когда тот взял гусеничку и закрепил ее за ухом. Они перешли на аджа и беззвучно понеслись в сторону храма.

Люциан надел вторую гусеничку, разместив ее кончик в ухе, а остальную часть за ушной раковиной, после чего поманил Лиона и Эриаса за собой. Их шаг был бесшумным, не слышалось даже шелеста одежд, а слабый ветерок, задувавший в лицо, скрывал их от всех, кто находился впереди и обладал острым нюхом. Каждый член отряда заранее сокрыл светлую ауру, чтобы не привлекать внимание тварей, и только тигр Лиона остался приметным, как Полярная звезда на ясном небе, но оставить его Бог Обмана отказался.

Когда Эриас спросил, что он скрывает, Лион ответил:

– Нужно узнать у тигра.

– Если у Бога Обмана есть какие-то подозрения, лучше сообщить об этом заранее, – мягко посоветовал Люциан, когда они прильнули спинами к западной стене храма.

– Я, как и вы, могу лишь сказать, что внутри находится темная сущность, но что конкретно она из себя представляет, ответить затрудняюсь.

– Чей это вообще храм? – Эриас повертел головой в поисках табличек или опознавательных знаков.

Люциан пожал плечами.

– Ламмон был большим, в таких городах возводят храмы всем великим божествам. Богу Ветров, Богу Войны и Разрушений, Богу Земледелия, Богине Брака и семейного благополучия…

– Богу Обмана, – насмешливо добавил Лион, и Эриас хохотнул:

– Не обольщайся. Бог Обмана хоть и востребован, но храмы тебе редко где ставят – ложь непочтительна.

– Зато молятся мне предостаточно, – фыркнув, парировал тот.

Люциан тоскливо вздохнул, мысленно сетуя на бестактность лучшего друга, чьи слова хоть и звучали обидно, но были правдивы.

Бог Обмана был одним из главных богов, и сила его не уступала стихийным богам, но поскольку вранье считалось грехом, в открытую его не почитали. Люди молились ему втихаря, в основном не для того, чтобы их ложь оказалась успешной, а наоборот, чтобы раскрыть ее. Когда они чувствовали, что им врут, то просили Хаски вывести лжеца на чистую воду. А даруя божеству молитву, смертные даровали ему веру и силы.

– Люциан? – раздался голос Сетха у него в ухе.

Он поправил слуховую гусеничку.

– Слушаю.

– Здесь восемь лесорубов, двое из них мертвы, но не от ран – от истощения, по всей видимости. Остальные активно разгребают завалы возле стены. Кажется, я вижу дочь того мельника. Девушка в потрепанном платье. Стоит спиной ко входу и наблюдает за работой. Аура тьмы вокруг нее похожа на энергетический след – искаженная и неестественная. Других темных тварей или демонов не вижу.

– У них есть оружие?

– М-м… – Сетх помедлил. – Нет. Работают руками, но могут схватиться за обломки, здесь много досок и камней.

Люциан задумался над стратегией. Противостоять темным тварям – это одно, а вот идти против смертных – совершенно другое. Как и демоны, люди были непредсказуемы и хитры. То, что Сетх не сообщил о ловушках, не значило, что их не будет вовсе. То, что у врагов не имелось при себе оружия, не значило, что они не воспользуются подручными средствами. Поэтому стоило хорошо подумать о том, как действовать дальше, чтобы не подвергнуть отряд опасности.

– У тебя есть талисманы глубокого сна? – спросил Люциан через гусеничку.

– Есть, но на всех не хватит.

– Попробуй направить только на Оливию. Если она в одиночку уводила из деревни людей, значит, и ситуацию контролирует тоже. Через минуту направь в ее сторону талисманы глубокого сна, а мы разберемся с лесорубами.

– Хорошо.

Люциан обернулся на Лиона и Эриаса:

– Вы поняли, о чем мы говорили?

– Они используют талисманы глубокого сна, когда мы ворвемся в храм, – сказал Эриас. – Люди вооружены?