Янтарь. Вирус бессмертия

– Это ультрафиолетовый спектр, Сагитай, электромагнитное излучение в диапазоне между видимым и рентгеновским. Мы никогда не наблюдали подобного между группами на Янтаре, – Трофим посмотрел в сторону, вспоминая что-то. – Нет, никогда, – уверенно подтвердил он. – Здесь я могу только гадать. Очевидно что тоже идет какой-то обмен, я бы сказал передача информации… может быть вот это и есть та частота, на которой они синхронизируются, а Берик Капезович? Как вы думаете?

– Трудно сказать. Я думаю, что мы никогда не отмечали подобных картин, потому что мы снимали в других условиях, а здесь, э-э-э… там в погребе, практически идеальные лабораторные условия, естественная экранизация, время на фиксацию излучения, неподвижность объектов.

– Да, да, да…, – задумчиво потер подбородок Трофим, – очень любопытно. Но у нас нет оборудования чтобы расшифровать эти излучения и привязать их к конкретным процессам.

– Но это еще не все, вот смотрите, – значимо подняв указательный палец вверх сказал Берик, – вот наш сто пятьдесят шестой.

Камера показала картину из-за плеча Трофима. Трофим был отображен оранжевым температурным фоном, приблизительно двадцать градусов, как и температура окружающей среды, поскольку комбинезон полностью блокировал тепловое излучение, а вот стоящий перед ним объект светился ярко желтыми тридцатью градусов.

– Этот вообще горячий, – сказал Яков. – Тридцать градусов? У мертвеца?

– И это еще не все, – Берик, отмотал назад замедлил скорость и повысил чувствительность камеры, видите?

На многократно замедленном воспроизведении было видно, как лицо мертвеца медленно пронизывает сетка вен, прорисованная более ярким цветом и постепенно темнеющим. Зрелище было жутковатым, для тех кто не знал возможности этой камеры, но ученые знали о чем идет речь.

– Вот так значит?! – не сдержал изумления Трофим. – Это пульс, он запустил сердце… осознанно!

– Да, – в тон ему ответил Берик, – я посчитал пульс, это примерно сто двадцать ударов в минуту.

Не в силах сдержать возбуждения, Трофим вскочил и начал ходить по нескольким метрам деревянного пола избы. Затем, видимо взяв себя в руки, он отпил несколько больших глотков воды из фляги и сел на место.

– Понимаете, – Трофим обратился к нависшим позади него бойца, – неделю назад мы не были уверены в том что вирус научился синтезировать белок в естественных для него условиях, теперь мы не только видим самостоятельное деление и преобразование вируса, но и наблюдаем как он использует организм носителя! Это просто…, – ученый захлебнулся эмоцией, не в силах подобрать верное выражение.

– Но и это не все! – переходя в такую же степень возбуждения продолжил Берик.

– Ну-ка, ну-ка, что ж там еще?! – Трофим обратился в сплошное внимание.

– Вот, наш объект перед прыжком.

На экране появилась картина сидящих на земле, спиной к камерам бойцов, Яков светился засвечено ярким желтым светом. Берик сбавил чувствительность, пока силуэты человека не приняли приемлемые очертания, где оголенная шея бойца показывала тридцать шесть и пять десятых градуса. Сто пятьдесят шестой стоял перед ними запрокинув голову вверх, готовясь к прыжку. Берик замедлил воспроизведение и навел фокус на ноги мертвеца. В замедленной съемке ноги, которые защищали только ранее камуфляжного цвета штаны, к моменту съемок из-за грязи уже потерявшие начальный цвет и имевшие несколько прорех на своей поверхности вдруг сверкнули ярко желтым цветом. Ярко желтый цвет в отверстиях штанов по шкале подходил к сорока градусам. Еще десяток секунд замедленного воспроизведения и объект в стремительном прыжке, прижимая к животу автомат вылетел из ракурса камеры.

– Видите? – возбужденно тыча в экран чуть ли не крикнул Капезович, – он произвольно повышает энергозатраты. Тут не меньше сорока одного градуса! Это же совершенно новое управление носителем!

Трофим протянул руку Берику.

– Поздравляю вас коллега, это просто прорыв, это блестяще! Третья категория качественно превосходит наши самые смелые предположения!

Ученые обменялись вдохновленными рукопожатиями.

– Док, а вы уверенны, что это хорошо? – мрачно осведомился Сагитай.

– Что именно? То что вирус прогрессирует такими темпами и носитель обретает качественно иной уровень? – спросил Трофим. – Безусловно, это очень важно для науки, я думаю для человечества в целом. У него уже даже название есть, вирус бессмертия! – совершенно потеряв от восторга голову доложил Трофим.

– Да фигня это все, Док, как ты его не назови. Ты что ничего не заметил?

– Я? -опешил Трофим. – О чем вы, Сагитай?

– Маска то у него, на морде… Санькина. Саня Клише, Док… помнишь?