Янтарин

— Она столкнулась с ними над самой Говерлой, когда пролетала над городом, — чуть прищурившись, доложила принцесса, смаргивая неясную, но такую знакомую картинку золотых куполов столичной молельни. — Кстати, спасибо, что увела эту пакость от палаца.

— Будешь должна.

— И за брата спасибо. Ты ведь его отвозила?

— Я просто летала на охоту. А этого задохлика за компанию подвезла.

— А где гарпий подцепить умудрилась?

Дракониха резко развернулась и явно попыталась уйти от разговора во всех допустимых смыслах, но покалеченная лапа предательски подломилась и она кубарем полетела в кусты, только кончик хвоста подрагивал, как у рассерженной кошки.

— Знаеш-шь, принцесс-с-са, — задумчиво пробормотал Янтарин, — что-то и у меня в желудке бурчит. С-слетаю-ка я на охоту, а ты тут ос-ставайс-ся, вс-сю с-спину мне рас-стёрла, с-сил никаких нет. Маленькая, а какая неудобная.

Подмигнул, взмахнул крыльями, разогнав тугую волну воздуха, и взмыл в небеса.

— Улетели? — не оборачиваясь сама у себя спросила дракониха. — Ну и скатертью дорога.

Принцесса вежливо кашлянула, привлекая внимание. Фелишия встрепенулась, её хвост уполз в кусты.

— Пфла отседофа, маляфка, — невнятно проворчала она, смешивая голос с треском ломающегося дерева. Принцесса прошла вперёд и её взгляду открылось дивное зрелище — дракониха, словно заяц-переросток, точила клыки о молодую ель, обречённо хрупающую сухой корой.

— Вкусно? — ехидно осведомилась она. Фелишия окатила нахалку мрачным взглядом.

— Жрать хочу, — ещё раз сказала она. — А здесь на пять миль окрест ни одного поселения и зверьё всё ушло — Оникс разогнал, ничего кроме деревьев и травы не осталось. Не тебя же в самом деле харчить? Не в том смысле, что я убеждённая вегетарианка, а в том, что люди — создания довольно-таки нечистоплотные и есть я вас не стану ни за какие коврижки.

— Это что, такой своеобразный наезд?

— Это комплимент, — заверила Фелишия. — Посмотри на себя — вся рожа в пыли и грязи, но всё равно видно, что ты человек, мало того, скорее всего женского рода. Уже достижение.

Фелиша усмехнулась, сложила на груди руки.

— Можешь не стараться, у тебя этот номер не пройдёт.

— Какой?

— Вывести меня. То есть, можешь, конечно, просто не забывай, что я тебя слышу не только ушами и прекрасно знаю, что ты чувствуешь и о чём думаешь, — она постучала пальцем по лбу.

Дракониха покосилась на человеческую девчонку.

— Не так чётко слышишь, как хотелось бы, — наконец сказала она.

— Ну, спроси, о чём ты думаешь, — принцесса улыбнулась. — Проверь меня.

— Не хочу, — дракониха дёрнула хвостом и попыталась углубиться в лес. — Я же говорила, что хочу есть.

— Врёшь — бессовестно и нагло. Просто боишься, ты давно не общалась с моим племенем и забыла, какие мы бессовестные — вечно колупаемся в чувствах других.

Дракониха неопределенно мотнула башкой и поползла в глубь леса.

— Дай посмотреть своё крыло.

Фелишия непроизвольно дёрнулась. Повреждённое крыло, до этого из последних сил прижимаемое к телу, безвольно опало с бока, скребнув землю. Она мрачно потопталась на месте, крыло дрожало, но подыматься не желало.

— Ну и чёрти с тобой, — она ещё раз презрительно пфекнула и предельно осторожно опустилась в траву. — Иди уже сюда, вредитель.

— …Плохо, слабо, лубок ни к чёрту и вообще, кто тебя так учил повязки накладывать? Криворукая, косоглазая…

Принцесса потянула на себя верёвку, перетянувшую выбитую кость, дракониха тихонько заскулила и дёрнула лапой.

— У-у, садистка, я же пошутила, — проскулила она, но Фелиша только усмехнулась.

Вправить кость у неё силёнок не хватило, к тому же тёмная драконья туша постоянно скулила, визжала и норовила скинуть принцессу с себя, а ещё лучше — нечаянно пришлёпнуть толстым, но вёртким хвостом. В конце концов, после часа пыхтения и упрёков крыло стянули верёвкой, чтоб оно не опадало и не мешало при ходьбе, цепляясь за кусты и низкие ветви деревьев. Настроения Фелишие это не прибавило — она хмурилась и пыхтела, жаловалась на неуклюжесть девушки, плохую погоду, поганое самочувствие и долбанного Янтарина, который улетел невесть куда и благополучно обо всех забыл.

— Слушай, ну хочешь — я тебе плащ Гельхена пожертвую. Думаю он не будет против, — наконец не выдержала принцесса и потянулась за плащом, который валялся в нескольких метрах от них на земле. Но дракониха скорчила морду.

— Оставь свою рванину себе, — великодушно позволила она. — Твой дружок её не для драконов берёг.