Янтарин

Но Гельхен не слушал, просчитывал в уме цифры. Никаких энергетических колебаний вокруг могил он не почуял, значит, прошёл как минимум месяц. Но капище светилось, значит наяды до сих пор ставили защиту. Словно опасались повторного пришествия. Зачем? Наяды даже не живы, чтоб отнять у них души и тем самым поработить. Да даже если этот гад нашёл способ подчинить себе древнюю расу нелюдей, какой в этом толк — воины из наяд никакие, богами они не являются, чтоб извести их на корню и тем самым осуществить своё жизненное предназначение. Значит, нацелился на захоронения полукровок. А чтобы их поднять, нужен артефакт, сотворённый кем-то посильнее простого некроманта. Бог, дух, нимфа — кто-то, неподвластный обстоятельствам, искривляющий пространство под себя, вечность убегающий от смерти Морты. Мир слишком изменился, нет тех богов, духов и нимф, способных сотворить подобное чудо — слишком мало осталось магии. Проще найти старый камешек, ещё оставшийся в этом пыльном мире, чем сотворить новый. Но как же их осталось мало — артефактов, способных подымать из могилы. Ферекрус на свой выменял каменное тело и подобие жизни, Родомир заплатил откупной за свободу племени, Лейм отколола кусок земли, сделав его островом и приютом для своих нимф.

Он посмотрел на наяду. Венец загадочно мерцал в ночи, наливаясь опаловым светом. Слишком заметный, даже невооружённым глазом, что уж говорить о чокнувшемся на поиске подобного артефакта некроманте? И как вообще ещё не забрал?

— Не помнишь, кому ещё поручали древние жальники?

Наяда поджала губы. Она с самого начала была не в восторге от идеи охранять места упокоения древних. Но и оставить без присмотра место Силы не решилась. Тем более, когда некромант набрал оборотов и понял, что в прадавних могилах энергии в десятки раз больше, чем в крови древнего бога.

— В Янтарном остался только один стоящий внимания могильник, ты знаешь, — Гельхен мрачно кивнул. — Все остальные раскиданы ближе к океану, возможно, в Геоне осталось три-четыре. Там хозяйничает дикарка Лейм со своими нимфами. Один в северной Феклисте — его охраняют кентавры Родомира. В Нерререне ещё парочка. Один, с окраины, был поручен Ферекрусу. Он же не защитил даже собственные угодья. Ещё один у самых стен Валенсии, столицы Нерререна, этот охраняет кто-то из ваших, какая-то шальная дракониха.

— Спасибо, Лиам.

— Я исполнила свой долг, — печально прошептала наяда. — Возможно, при следующей нашей встрече я буду на другой стороне — Мортемир навещал не одного Ферекруса. Но теперь хотя бы моя совесть чиста.

Полночь ослепила глаза, мгновенно вспыхнув мраком. Наяды исчезли, словно вода ушла под землю — ни шороха, ни запаха, только роса клонит высокие травы к остывающей земле.

— Ну ладно, — задумчиво буркнул Гельхен. Скользнул по сжавшейся в комочек девчонке скальпельным взглядом, губы вытянулись в тонкую линию. — Надеюсь, оно того стоило…

— Я же, кажется, предупреждал, чтоб следили за зверинцем, господин Ольхен, или как-вас-там?!

Девчонка стрелой влетела в комнату, хмуро зыркнув на Гельхена. Слишком широкий ворот рубахи сбился, открыв худенькую ключицу. Наёмник сглотнул — дурак, действительно, как раньше не замечал, что пацан на самом деле пацанка? Раздул ноздри, желая выплеснуть злость хоть на кого-то, но тут же гневно зашипел — комната оказалась пустой.

— Чтоб вас, где все?

— А я откуда знаю? — тихо, но неожиданно сварливо откликнулась девчонка.

Гельхен полоснул замарашку кинжальным взглядом, на несколько секунд прикрыл глаза, беззвучно шевеля губами. Потом ещё раз выругался.

— Как ты сбежала за мной? — задним числом спросил он.

— Ну… там внизу… праздник вроде как. Вот я и…

Гельхен скрипнул зубами. Праздника он не видел. Наоборот, единственная улица была до безобразия пустой и безжизненной. А в лесу всё фанатичней орали русалки.

— Пьяная Луна, — понятливо процедил он.

Девчонка пожала плечами — название её не слишком волновало. Да и чокнувшиеся враз жители, шумной толпой повалившие через ворота в лес к реке, скорее удивили. Упросить Яноша пройтись с ней и посмотреть на всё поближе не составило труда, парень просто лопался от распирающего его любопытства. Птах тоже не возражал — он вообще с воодушевлением принимал всё, что касалось рыжей подружки. Ну а магистр поплёлся вслед за ними… На опушке мужская часть коллектива окончательно забыла о намерении "только посмотреть" и во всю орала срамные песни вместе с другими мужиками. Женщин не было. Да ещё бы! В такие ночи женщины старались не попадаться на глаза обезумившим половинам, да и русалки соперниц не жаловали, могли и притопить, а вот к противоположному полу относились весьма благосклонно. Здесь принцесса и оставила своих спутников, решив прогуляться.

Гельхен испытующе взглянул в безмятежные медовые глаза.