Янтарная карета

Счастливый Эвалд кивнул в ответ головой и покрыл ее поцелуями.

Свадьбу сыграли в гостиничной зале. Гостей было немного, зато самые знатные. По этому случаю приехал даже господин Карморан. Он сдержанно поздравил свою племянницу, лишь издали кивнул головой жениху-Поэту, и тут же ушел играть в биллиард.

Играл он всю ночь, периодически подкрепляясь самыми крепкими напитками, и с такой силой загонял шары в лузы, что бедные слуги меняли сетки каждые полчаса.

А на следующий день молодожены уехали в янтарной карете. Их ждала столица. Их ждал успех. И, конечно же, богатство.

5

Очень мудрым оказался тот, кто придумал на каретах запятки.

Все сегодняшние «зайцы» должны поставить ему памятник, потому что без его подсказки — ездить бы им, как всем людям, то есть: купить билет и чинно восседать на своем месте. Ни тебе романтики, ни тебе палящего солнца или пронизывающего ветра!

Ну-ка, влезу и я туда же. Среди баулов и саквояжей — глядите — и мне нашлось место! Пусть падает снег — я раскрою зонтик, пусть свистит в ушах ветер — подниму воротник, пусть трясет меня, как лист в бурю — разве я простокваша? Авось, не собьюсь в масло. Самое главное: не сбиться с пути. А если путешествуешь с героями в одной карете, — никогда не собьешься!

Ехать пришлось недолго: чуть больше суток. По обеим сторонам дороги проплывали деревеньки и хутора, пруды и рощи. Убранные поля были пусты, на них уже до весны лежало снежное покрывало, и только стаи шумных ворон выдергивали из-под снега упавшие колоски.

Всю дорогу Поэт читал супруге стихи, а она, слушая их с застывшей улыбкой, больше думала о гостинице, которую пришлось оставить, нежели о Поэзии.

Карморан на следующий же день взял на место племянницы толковую женщину. Все постояльцы с глубоким разочарованием восприняли это. Как?! «ЭМИЛИЯ» без Эмилии?! Этого не может быть!.. И вскоре гостиница Карморана превратилась в заурядное заведение. Она оставалась по-прежнему чистой и гостеприимной, однако, того особого уюта, что царил в ней совсем недавно, увы, — уже не было.

Эмилия вздыхала всю дорогу, так и не зная: правильно ли сделала, уступив Эвалду.

Но вот они въехали в столицу. На оставшиеся золотые Поэт купил небольшой, зато дешевый особняк. Дешевый по той причине, что был он старинный. К сожалению, многие горожане предпочитают жизнь «под старину». Они строят новые крепкие дома в стиле «барокко», или «готики», покупают на заказ мебель «под Людовика», или «королеву Викторию», словом, все хоть и выглядит «антикварным», но при этом сделано из особо прочных современных материалов.

Дом же Эвалда был старинный по-настоящему: семь комнат, помещения для слуг, просторный подвал с винными бочками, правда, пустыми, которые Эвалд обещал тут же наполнить, как только они устроят свой быт.

Лучшие издатели столицы, узнав, что поэт Эвалд переехал сюда навсегда, — тут же посетили его и заключили с ним новые контракты. О нем писали все газеты, а весть о его переезде дошла до Короля.

Его Величество пригласил Поэта с супругой во дворец, наградил его Орденом Величия, и тут же назначил Первым придворным поэтом. Это означало, что ко всем дворцовым праздникам, а также ко дню рождения первых лиц государства, Поэт должен был (хочешь — не хочешь!) писать оды и панегирики. Кроме того, если у какого-нибудь вельможи собирались гости, Поэту заказывали поздравительные стихи, как от имени хозяина, так и от имени гостей. Вначале Эвалд сопротивлялся столь обширным заказам, но деньги потекли рекой: ведь теперь, когда у него была семья, он уже не раздавал их нищим и бездомным… Вскоре он даже нанял двух молодых поэтов, назначив их своими секретарями, с тем, чтобы они писали подобную чушь.

Прошел год-другой. Эмилия родила ему сына. Но Эвалд не испытывал радости отцовства. Он был слишком занят во дворце и на поэтических курсах, где читал лекции молодым поэтам, как нужно писать стихи. Сам же писать почти перестал. Его имя потихоньку исчезло с поэтических прилавков, а новое поколение им уже не интересовалось. И хотя портрет Поэта вместе с прежними его стихами ежегодно печатали в школьных учебниках, — каждый ученик думал, что Поэта давно уже нет в живых, ибо классиками (как учили всех нас), становятся лишь после смерти.

А Эмилия стала тяготиться столичной жизнью. Выросшая вдалеке от Двора, она с каждым днем все сильнее скучала по родному городку и по своей милой гостинице. И вот однажды вместе с сыном удрала домой на той самой янтарной карете.

Вы думаете, Эвалд расстроился? Помчался за ней вслед?! Ошибаетесь! С потерей таланта он разучился горевать, мечтать и смеяться. И вскоре совсем забыл, что у него были жена и маленький сын. В своем особняке жил он теперь не один: вместе с ним жила его Зависть.