Янтарная комната

Бросив мотыгу, Гиацинт ушел и скоро вернулся с лопатой. Пока он ходил, все молчали. Всеми овладело волнение. Никто не знал, что может оказаться под землей. Линсей с улыбкой смотрел на Роберта. Роберт грыз ногти, мрачно смотря себе под ноги; Флора вздыхала; Ретиан и Вермонт вопросительно смотрели друг на друга.

Явившийся Гиацинт, не медля секунды, прокопал яму глубиной фута три и, вдруг вскрикнув, бросил лопату.

Все столпились около него. Гиацинт запустил руки в яму и вытащил пропревший от времени зашитый кожаный узел, величиной с голову быка.

Вермонт бросился к узлу с ножом. Распоров несколько кож, облегавших содержимое узла, Вермонт извлек маленький глиняный кувшин без ручки, обвязанный куском сукна.

Сдернув сукно, старик опрокинул тяжелый кувшин на траву. Из кувшина со звоном и блеском вывалились двести квадруплей.

Тогда Роберт исполнил свой номер: он упал на землю и начал мотать головой, охватив ее руками, а ногами колотя в воздухе.

— Ай-ай-ай! — взвизгнула Флора.

— Ну, чудеса! — воскликнул Ретиан.

— Роберт — ты богач! — сказала Арета.

Гиацинт присел на корточки возле клада, взял один квадрупль и согнул его между пальцами, как лепесток розы.

— Хотя я думал, — закричал Роберт, вскочив, — что там настоящая голова из золота, — но ведь это все равно. — Мисс Арета, это все ваше! Это я для вас и мистера Дугби! И для мистера Вермонта! Теперь вы заплатите тот долг… Впрочем, теперь не мое дело! Ах, Дуг Ламбас лопнет от зависти. Гаррис лопнет! Все лопнут, потому что нашел я!

— Я не лопну, — сказала Арета.

— И не надо, не лопайтесь, — болтал мальчуган, обезумевший от удачи. — Теперь все будет хорошо.

— Говори же, — как ты догадался?

— Ах! — чмокнул от удовольствия Роберт. — Это было совсем случайно. Еще вчера… Открыл клад-то не я, а мистер Дугбк, я только сообразил!

— Что ты бормочешь?! — удивился Ретиан. — Когда, что я открывал? Где?

— Когда вы пели.

— Роберт, ты не бредишь? — спросил Линсей.

— Я говорю правду. Вы, мистер Дугби, пели так: «Тень дерева упала, — говорите вы, — на то место, — вы говорили, — где стояли твои йоги. А я, — сказали вы, — сделал там отметку». Вот тут-то меня, знаете, насквозь прожгло. А ведь я все время думал: «Что может означать надпись на столбе?» А когда мистер Дугби пел, мне все это так ясно представилось: вместо дерева — столб, и от него тень. «Ну, — думал я, — почему же один раз в год? Двадцать третьего октября, да еще в семь часов утра? Что бывает один день в году, в одном и том же часу одинаково у столба, если его никто не трогает?» Только тень; это я узнал в школе: ведь мы учили о земле и солнце. Так я и догадался.

— Значит, «золотая голова» — у тебя, — сказал Ретиан. — Что ты сделаешь с деньгами?

— Я отдал их мисс Арете.

— Как! Все до одной мне?

— Да, а вы делите, как хотите.

— Ты хочешь, чтобы я делила? Значит, не все мне.

— Ах, вы сами знаете! — вскричал Роберт — Вы все шутите!

— Мистер Роберт, — сказал Гиацинт, подмигивая Линсею, — я тоже должен получить долю. Я копал.

— А я смотрела! — подхватила Флора. — У меня даже глаза болят, так я смотрела.

— Я привез тебя сюда, — поддержал Ретиан. — Без меня ты не увидел бы столб.

— Земля моя, — сказал Вермонт. — Клад ты нашел на моей земле.

— Если бы я не спал так крепко, — заявил Линсей, — тебе не удалось бы стащить будильник.

— Если бы я тебе не сказала, что часы идут верно, — не было бы и квадруплей, — закончила Арета.

Задача дележа представилась Роберту вдруг такой сложной, что он хотел уже снова упасть, чтобы предаться отчаянию, но Линсей удержал его.

— Нельзя так быстро переходить от восторга к унынию! — сказал Линсей. — Это не по-мужски. Ты сообразил, как найти клад, а теперь изволь рассудить, как его разделить.

— Хорошо, — сказал мальчик, высморкавшись в подаренный Аретой платок и вздыхая. — Раз вы со мной так, то и я так Будете все довольны.

Оглушительный хохот приветствовал это заявление.

Нахмурившись, Роберт помог Вермонту ссыпать тяжелые монеты в кувшин, затем все пошли в комнату, где сели за стол. Кувшин был поставлен на середине стола.

— Итак, — сказал Вермонт, — я объявляю заседание открытым. Найден клад — двести квадруплей, приблизительно три тысячи двести рейсов. Нашел Найт. Ему предоставлено право делить находку между нами и им самим, как он хочет. Говори, Роберт.

— Я передумал, — сказал мальчик, так ободренный успехом, что комедию заседания принял всерьез. — Кто копал, кто не копал, — я знать не хочу; будильник, земля, все что вы говорили, верно, все ваше; а без меня лежали бы эти монеты под землей еще тысячу лет.

— Три тысячи, — невозмутимо поправил Вермонт.

— Ах, вы опять… ну, три тысячи… все равно. Так вот, потому деньги мои. Прежде всего…

Роберт вынул из кувшина несколько монет и роздал каждому по одной, себе тоже взял одну.

— Это на память, — объяснил он, — эти деньги нельзя тратить.

Все с любопытством ожидали дальнейших распоряжений.

— Теперь, — сказал Роберт, теряя апломб и начиная смущаться, — возьмите, мистер Вермонт, себе, сколько вам надо уплатить долгу.