Янтарная комната

— Всё забрали. — Старший мастер пожал плечами. — Мне было тогда пятнадцать, и отец рассказывал, что вермахт и СС вагонами доставляли в шахту ящики, коробки и мешки. Но клянусь, никто из нас не знал, что в них. Большинство вообще находилось в полном неведении. Никто даже не знал, что поблизости, строилась штаб-квартира Гитлера, а под Зальфельдом хотел спрятаться гауляйтер Кох. Мы видели, что под землёй что-то строят, но зачем — никто не спрашивал. Мы бы всё равно не получили ответа.

— А возможно такое, что в подземном бункере и ходах планируемой штаб-квартиры Гитлера спрятали двадцать ящиков?

— Почему нет? Там хватает места. Целый подземный город.

— У меня с собой все планы, — Яблонская похлопала по кожаной сумке на плече. — Я в любом случае хочу спуститься в этот ад.

Она сказала это по-русски, Николай перевёл, а молодой старший мастер покачал головой.

— Нет смысла, — сказал он. — Там тоже пусто. Если там что и было, то американцы всё забрали. — Он сделал широкий жест рукой, показывая соляной зал. — Они и отсюда всё забрали. Остались только пустые ящики, чемоданы и мешки.

— Это остаётся единственным важным следом, — сказал Вахтер, когда на следующий день они сидели в столовой вместе с директором шахты и старшим мастером и пили пильзенское пиво. — Отсюда двадцать ящиков из Кёнигсберга в составе американского конвоя отправили на запад. Три грузовика с двадцатью ящиками исчезли бесследно и были позже найдены пустыми.

— С одним убитым водителем. Чернокожим, — добавил директор шахты. — Когда я об этом вспоминаю, мой Бог, какая поднялась суматоха! Один водитель мёртв, двое пропали, груз украден, амеры, должно быть, половину армии направили на поиски. Здесь всё кишело танками, пехотой и орудиями. — Он посмотрел на Вахтера, который молча разглядывал свою пивную кружку. — Вы уверены, что в двадцати ящиках могла быть Янтарная комната?

— Она была в этих ящиках. — Вахтер сжал кружку. — Как найти на бывшего капитана Сильвермана? Мы должны его найти.

— В Америке его нет. — Яблонская полистала свои документы. — Мы в Москве всё пробовали — безрезультатно. Американское посольство вообще ничего толком не говорит, на все запросы Вашингтон отвечает «нет». Письма в УСС абсолютно бессмысленны, и неизвестно, доходят ли они, на них нет никакой реакции, а нас, возможно, внесли в список людей, за которыми нужно вести наблюдение. Этого Сильвермана окружили стеной молчания.

— Это доказывает, что она знает больше, чем другие. — Николай посмотрел на отца. Давайте подадим объявление. В «Нью-Йорк Таймс» — самую большую американскую газету.

— А если он живёт в Калифорнии или на Аляске? Тогда он, может быть, и не читает эту газету. Это дело случая.

— Генерал Случай уже выигрывал некоторые битвы, — сказала Яблонская. — Это дельный совет. Стоит попробовать дать объявление о розыске в «Нью-Йорк Таймс».

— И какой адрес мы укажем? — Вахтер допил свое пиво. — Пушкин? Туда не доходит ни одно письмо. Восточный Берлин? У меня нехорошее предчувствие. Надо указать западно-германский адрес.

— Может быть, Франкфурт? — Николай заметил, что отец кивнул. — Сильверман служил во Франкфурте в качестве офицера УСС. Если он прочитает объявление с франкфуртским адресом, то поймёт, кто его ищет.

Прежде чем отправить объявление в «Нью-Йорк Таймс», они объехали по плану Яблонской все места, где видели Янтарную комнату, а вернее, где видели большие ящики, которые перевозил вермахт, СС и даже воздушные силы.

Они посетили тридцать пять замков и крепостей, подземные штольни и монастыри, рудники и пещеры, ползали по подвалам и скалистым проходам, беседовали с бургомистрами, управляющими, аббатами, священниками и смотрителями замков. Всюду охотно подтверждали, что видели большие ящики, которые увезли в середине апреля. На немецких машинах и в неизвестном направлении.

— Данные соответствуют, — сказала Яблонская, снова сидящая за ворохом документов. Они сняли квартиру во Франкфурте, откуда выезжали в Граслебен и места находок в районе Гёттингена. В противоположность Тюрингии и Саксонии западно-германские органы власти оказались в высшей степени недружелюбными и даже агрессивными, прежде всего, когда Василиса Петровна предъявляла им советскую доверенность.

— Вот оно как! — сказали ей в городском совете. — Приходят русские и начинают вынюхивать! Про украденные художественные ценности! Какая дерзость! А что они сами украли? Половину Австрии! Кёнигсберг назвали Калининградом! Вы нам уже поперек горла стоите!

За полгода они обнаружили сотни следов, но ни одного верного.

— Если суммировать все данные, — сказала Яблонская, — то получается, что Янтарная комната побывала одновременно в сорока различных местах. Где же она была на самом деле?

— Это может знать только Сильверман. — Михаил Вахтер оторвался от лежащих перед ним листов. — Объявление в «Нью-Йорк Таймс» — действительно единственная возможность найти его.

Незадолго до Рождества в самой читаемой ежедневной американской газете появилось объявление: