Янтарная комната

По приказу генерала во дворец прибыла бригада мойщиков, чтобы протереть большие окна. На толстых веревках они спускались с крыши и по пути сбивали повреждённые бомбами и снарядами части фасада. Фон Хальденберге отдал такой приказ после того, как рухнул огромный кусок карниза и чуть не убил одного полковника.

Ефрейтор Вилли Шмидт оказался перед окном квартиры Вахтера и заглянул в комнату. Яна, как всегда в форме медсестры, сидела на диване и читала Толстого. К счастью, невозможно было разглядеть, что это русская книга.

— Какой мышонок! — восхитился Шмидт. — Просто прелесть!

Он встал на карниз и постучал по стеклу. Яна от неожиданности подскочила, и книга с грохотом свалилась на пол. Вилли Шмидт радостно помахал рукой и вытянул губы трубочкой.

— Поцелуйчик! — воскликнул он. — Всего один поцелуйчик! Открой окошко, красавица… это неутомимый Вилли!

Яна на мгновение растерялась, а потом к ней вернулось присутствие духа. Она с соблазнительной улыбкой подошла к окну, но открывать не стала.

— Катись отсюда, обезъяна на верёвочке! — крикнула она через стекло.

Вилли Шмидт широко улыбнулся, сделал недвусмысленный жест и снова постучал по стеклу.

— Открой, сокровище! — крикнул он и прижался лбом к стеклу. — Таких ты еще не встречала, это точно! У меня так встал, что штаны вот-вот лопнут…

— Придется спросить полковника Райнерса, моего любовника, — крикнула Яна в ответ.

— Вот дерьмо… вечно эти офицеры и врачи! — Вилли Шмидт повис на канате, помахал Яне на прощание и скрылся из вида, соскользнув вниз. Не чувствуя под собой ног, Яна вернулась на диван. Что теперь будет? Расскажет ли он остальным? Не придёт ли кто-нибудь и не поинтересуется, что делает во дворце медсестра из Красного Креста?

Она ждала, разложив на столе марлевую повязку, пластырь, ножницы и бутылочку с дезинфицирующей жидкостью, как будто собиралась обработать рваную рану на голове Вахтера, хотя та уже давно зажила. Но никто так и не пришел.

Вилли Шмидт промолчал. Не потому, что получил отпор и товарищи стали бы над ним издеваться, просто он по собственному опыту знал, каково это — заглядываться на любовниц офицеров. Однажды он всю неделю провалялся с поносом в госпитале под Соколово в Польше, и как-то сказал приятелю по палате: «Послушай, я ничего не могу поделать… это не остановить». Незадолго до выписки из госпиталя он познакомился с Ирмой и сумел только потискать ее за грудь, а дальше дело не продвигалось. Но и этого оказалось достаточно. Их застукал заведующий отделением, доктор Мутезиус, любовник Ирмы, он страшно разозлился и позаботился о том, чтобы Шмидта опять направили на фронт, не предоставив отпуск для выздоровления. После этого случая Вилли стал осторожнее вести себя с офицерскими любовницами.

Вахтер очень встревожился, когда вечером Яна рассказала ему о случившемся.

— Нужно плотно закрывать шторы, — сказал он. — Лучше сидеть в полутьме, как в келье. Всего никогда не предусмотреть. Кто бы мог подумать, что кто-то полезет по фасаду?

На следующий день никто не пришёл в квартиру Вахтера с проверкой, и они вздохнули с облегчением.

Транспортный отряд Коха из восемнадцати грузовиков прибыл в Пушкин двенадцатого сентября. По гравийной дорожке машины подъехали к боковому входу и остановились. Старший лейтенант, командир колонны, доложил о прибытии адьютанту корпуса, а потом доктору Руннефельдту.

— Превосходно, — сказал доктор Руннефельдт и подал старшему лейтенанту руку. — По-немецки обстоятельно. Вы привезли стружку?

— Конечно. Гауляйтер Кох предусмотрел, что с ней у вас возникнут трудности. В каждом грузовике есть несколько мешков стружки.

— Фантастика! Хоть кто-то об этом позаботился.

Однако заинтересованность Коха показалась Руннефельдту подозрительной. Что он задумал? Как намерен поступить с Янтарной комнатой? Правда, есть приказ «О прерогативе фюрера», и Борман не спускает глаз с Янтарной комнаты... но Кох способен на всё. Хотя он выглядит безобидно, на самом же деле он редкостный мерзавец. Хорошо, что есть доктор Финдлинг…

Старший лейтенант направился в офицерский клуб, чтобы после долгой поездки поесть и выпить что-нибудь стоящее, а также позаботился о тридцати шести водителях — в каждой машине их было два. Он подошёл к повару в солдатской столовой и потребовал:

— Давай-ка вылезай и тащи сюда всё самое лучшее. Мы прибыли по поручению самого фюрера.

Доктор Руннефельдт отправился в Янтарную комнату, чтобы сообщить новость. Здесь уже стояли двадцать заполненных ящиков, в которых не хватало только древесной стружки. Шесть столяров сколачивали остальные ящики.

— У нас есть стружка! Сколько нужно! — радостно выпалил Руннефельдт. Всё идёт как по маслу! Герр Вахтер, можете больше не беспокоиться!

— Скоро всё закончится, — сказал вечером Вахтер Яне. — Если Руннефельдт действительно возьмёт меня в Кёнигсберг, что будет с тобой? Нам придется расстаться… и когда мы снова увидимся? Что бы со мной ни случилось, ты должна пережить войну, доченька.