Янтарная комната

- А хотя бы и так? - сказал Маньяна. - Его намерения ясны, он богат и любит тебя.

- Никогда этому не бывать!

- Посмотрим. Скажи, где ты была вчера, перед тем как попасть к Сильве?

- На Прадо, папа, - ответила, невольно покраснев, девушка. - У меня сильно болела голова. Я каталась.

- Отчего ты покраснела, моя милая? - ядовито спросила Долорес.

- Оттого, что вы меня допрашиваете. Но я не понимаю- зачем. Не понимаю причины.

- Севастьян сознался, что он возил тебя к Ван-Ми-руэру! - грозно крикнул Маньяна. - Что это значит? Ты была там? Ради чего? Говори правду, не лги!

- Я не лгу…

- Ты лжешь, Инее, - сказала мать. - Не совестно ли тебе, Инее Маньяна, лгать так нагло и бесстыдно?

Упрек возымел действие. Горячая кровь отца закипела в девушке. Слезы брызнули из ее глаз; она покраснела еще сильнее, а затем, страшно побледнев, сказала:

- Да, я солгала. Я не солгала бы, если бы могла иначе помочь Хуану. Я все знаю: ты, папа, мучаешь его в подозрительной лечебнице, как больного, за то, что оп хочет стать кинооператором. Я рассказала одному человеку, другу Хуана, о несчастье с моим братом и просила помочь. Вот и все. Да, еще: голова у меня не болела. Я это выдумала. А у Сильвы я была.

- О! - простонала Долорес. - Мои дети - мое проклятье! Инее! Инее! Что из тебя будет?! Так Катарина была с тобой в заговоре?!

Инее молчала.

- Кто этот человек, с которым ты говорила? - орал Маньяна.

- Порядочный человек.

- Его имя!! Имя его!!?

- Ничего не скажу больше.

Наступило продолжительное молчание.

- Вот что, - заявил Маньяна после краткого размышления, - сегодня Вентрос приедет просить твоей руки. Я прошу тебя, если ты немедленно согласишься быть его женой и уедешь с ним через три дня после свадьбы в Рио-де-Жанейро. В противном случае я отправлю тебя завтра в самое заброшенное ранчо, под надзор преданных мне людей, и ты будешь там размышлять о своих поступках!

- Пусть Вентрос забудет обо мне! - заявила Инее. - Лучше я умру, чем соглашусь быть его женой.

- Ты слышишь? - холодно спросила Долорес. - Она помешалась.

- Выздоровеет, - сказал Маньяна. - Иди-ка сюда, милая дочка.

Он схватил ее за руку.

- Что ты хочешь делать со мной?

- Я пока запру тебя в твою комнату, где ты еще раз подумаешь: быть ли тебе женой Вентроса или зевать от тоски в диком ранчо!

Девушка была так испугана, что почти потеряла всякое соображение. Страх овладел ею при мысли, что ее ожидает участь Хуана.

Вырвавшись из рук отца, Инее стремглав кинулась бежать в залу, окна которой частью выходили на патио. Не слушая, что кричит погнавшийся за нею отец. Инее выскочила из окна в патио, пробежала через узкий проход на двор и выбежала за ворота.

В шумном уличном движении она тотчас затерялась. Инее поспешно шла, задыхаясь от усталости. В переулке ее окликнул женский голос:

- Инезилья? Девушка обернулась.

Это была донья Катарина, преданно подслушивавшая у дверей гостиной Долорес разговор родителей с дочерью.

Понимая, что ее все равно теперь выгонят, Катарина выбежала из дома, и ей удалось догнать Инее.

- Что же теперь делать?! - вскричала девушка, обнимая старуху. - Я уже не могу вернуться! Я боюсь.

- Мне тоже незачем возвращаться, - сказала Катарина. - Идем, дитя, ко мне; я не покину тебя.

Они отдаленными переулками спустились к гавани. Дорогой Катарина рассказала Инее, что она подслушала ее разговор с отцом и с матерью.

- Неподалеку живет моя двоюродная сестра Белла, - сообщила Катарина - Я приведу тебя к ней, а там мы посмотрим, что делать.

Между тем Рамзай провел очень тревожную ночь.

Его помещение, состоявшее из двух комнат, находилось во дворе студии.

Расстроенное лицо Инее, воспоминание о серьезном и умном Хуане, запертом среди дикой обстановки психиатрической лечебницы, не давали покоя Рамзаю, и он строил планы один другого отважнее, грандиознее, чтобы освободить молодого испанца, хотя и сознавал, что не с его вспыльчивым характером вести какие бы ни было секретные дела, требующие терпения и осторожности.

Сегодняшняя история с доктором была явным тому доказательством.

Под утро молодой человек задремал, проклиная наступающий день, так как надо было ехать за город - производить съемку в горах.

Не было еще семи часов утра, как к нему постучал курьер фирмы и передал туго свернутую записку, перевязанную ниткой.

- Это от кого? - удивился Рамзай.

- Не знаю, - был ответ. - Только что пришел неизвестный человек в большой шляпе, с хорошо укрытым шарфом лицом, спросил, здесь ли вы живете, и оставил вам эту записку.

Курьер ушел, а взволнованный Рамзай развернул послание.

Оно было от Хуана Узник излагал карандашом, видимо торопясь, на оберточной бумаге свою историю и заканчивал письмо призывом о помощи.