Янтарная комната (ЛП)

Плохо вооруженные, они подбадривали себя лишь лозунгами, из которых каждый мог понять лишь одно: наступает конец, рейх надо защитить. Война обрушилась на Германию. Многие города после воздушных налётов и бомбардировок были разрушены. Люди жили в подвалах и среди руин, в развалинах домов или бункерах. И всё же для беженцев из Восточной Пруссии разбомблённый запад стал последним спасением, последней возможностью выкарабкаться и выжить.

В главной ставке Гитлер, как всегда при обсуждении положения дел на фронтах, стоял у длинного стола, склонившись над картой, и внимательно рассматривал новые линии фронтов. Генерал-фельдмаршал Кейтель, генерал-полковник Йодль и генерал-полковник Гейнц Гудериан докладывали о последних событиях на фронте. После покушения, устроенного 20 июля 1944 года графом фон Штауффенбергом, Гитлер сильно осунулся, превратился в развалину, всё чаще с ним случались нервные припадки, день ото дня он становился всё менее разговорчивым. Чем ближе фронт со всех сторон подходил к Германии, тем больше он походил на человека, находящегося на краю гибели. Сейчас он выслушал доклад Гудериана, не проронив ни слова.

Всё выглядело безнадёжно. Наступление генерал-фельдмаршала фон Рундштедта в Арденнах остановилось; в Венгрии продвигались вперёд русские; в Италии наступали британцы. С 10 января 1944 года, после захвата Риги советской армией, вся группа армий «Север» попала в окружение; у границы Восточной Пруссии полукругом стояли три фронта Красной армии, готовые к наступлению; бомбардировщики американцев и англичан почти беспрепятственно летали над рейхом и систематически разрушали города, мосты, железные дороги и фабрики. Число погибших от бомб насчитывало сотни тысяч.

Гитлер молчал. О чем он сейчас думал? О беженцах среди снежной пурги, о невозможности сдержать силы противника, о бессмысленных жертвах сотен тысяч солдат? О том, что он сам сбежал? Любимую главную ставку «Волчье логово» у Ратенбурга в Восточной Пруссии ему пришлось оставить — Красная армия подошла слишком близко. Теперь его ставка расположилась в Цигенберге под Фракфуртом, он слышал вой сирен, когда бомбардировщики союзников крушили и жгли в огне города Германии. О чём он думал?

Гудериан быстро это заметил, закончил доклад, достал из папки список и серьёзно посмотрел на Гитлера.

— Мой фюрер, — сказал он решительно. — Для понимания ситуации необходимо сравнить новое соотношение сил. У меня здесь самые свежие данные…

— Меня не интересует числа! — Гитлер бросил короткий взгляд на Гудериана. — Зачем они мне?

— Мой фюрер, мы должны решить, на какой фронт двинуть резервы. Арденнская операция стоила нам много сил и средств, боеприпасы на исходе, горючее отсутствует, и многие танки бездействуют, из-за воздушных налётов нет возможности обеспечить снабжение. Мы должны точно определить...

— Мы?! — перебил его Гитлер. Его голос стал громче, резче, истеричнее. — Мы? Кто это — мы? Вы, Гудериан?!

Гудериан оставался спокойным.

— В соответствии с самыми свежими данными будет ошибкой перебрасывать войска с Восточного фронта на Западный.

— Ошибкой?! — Голос Гитлера зазвенел еще громче. — Вы обвиняете в ошибке меня?! Кейтель, вы слышали?! — Затем последовал приступ бешенства, которого все боялись и против которого больше не имело смысла бороться. — Не учите меня, Гудериан! — закричал Гитлер. — Я пять лет руковожу немецкими войсками на поле боя и за это время получил такой практический опыт, который господа из Генштаба никогда не получат. Я в курсе всего лучше вас!

Бывший ефрейтор расшумелся,и генералы опустили головы. Лишь на Гудериана это не произвело впечатления. Он подождал, когда Гитлер умолкнет, чтобы набрать в лёгкие новую порцию воздуха, и спокойно продолжил читать бумагу: