Янтарная комната (СИ)

                Инициатором вывоза Янтарной комнаты из Кёнигсберга в Антарктиду был один из немецких офицеров, который числился как крупный военный преступник. В питейном заведении, он поспорил с другим офицером, что вывезет Янтарную комнату в Антарктиду! Тем самым он внесёт большой вклад в становление Новой Швабии! За этот дар ему многое простится и забудется. К тому же его хорошо примут в Новой Швабии, и он там займёт достойное положение.

                Второй офицер обещал в случае своего проигрыша отдать победителю сундук с драгоценностями.

                В это «Гитлер-капутное» для немцев время, часть офицеров бежала в Новую Швабию, и каждый из них старался достать себе как бы некий «пропуск» в Новую Швабию, преподнеся этой новой власти какой-нибудь ценный подарок! Каждый из беглецов должен был доказать руководству Новой Швабии, что именно он нужен там – в Антарктиде!

                Для того чтобы попасть на подводную лодку, идущую в сторону Антарктиды, составлялись списки эмигрантов, которые утверждала администрация Новой Швабии. Затем по радио, на определённой частоте, приходил в Европу ответ по каждой кандидатуре. Вот и эти два спорщика приготовили свои подарки для того, чтобы им сменить своё место жительства и уйти от ответственности за свои злодеяния.

                Заявка на поставку в Антарктиду Янтарной комнаты была подана и рассмотрена администрацией Новой Швабии, которую одобрили и приказали морскому ведомству в Европе выделить для перевозки янтарных панелей аж две субмарины, т.к. никто из них не знал точно: Сколько места займут ящики с янтарными панелями? Решили выделить для этого две субмарины, чтобы было с запасом.

                Немецкий офицер, который собирался вывезти Янтарную комнату в Антарктиду, был большой весельчак и кутила. На его счету уже числилось несколько массовых расстрелов мирных жителей. Вот и здесь, в Кёнигсберге, он проявил себя палачом. Давайте с вами, уважаемые читатели, для ясности, так и назовём его – палач!

Слово «палач», я хотел, было заключить в кавычки, но это означало бы, что он не был настоящим палачом. Но так как он действительно сам организовывал массовые расстрелы мирных жителей, то я, думаю, что никто из вас не станет возражать мне против отсутствия кавычек. И так….

                Палач стал всё чаще навещать другого немецкого офицера, назовём его условно «директором музея», который так же был офицером, но с меньшими преступными заслугами.

                Как-то в вечернем споре «директор» пытался обелить себя перед палачом, но палач напомнил ему о двух расстрелах, в которых тот участвовал.

«Директор» в своё оправдание сказал палачу, что он только числился в списках офицеров, но прямого участия в расстреле не принимал! «Директор» понял, что этот палач знает всю его подноготную, а потому его стоит бояться!

                Палач же с ехидством ответил «директору», что русские не будут долго разбираться, а поставят его к стенке и шлёпнут! Это в мирное время, возможно, стали бы проводить проверку: на предмет его участия в массовых расстрелах, а в военное время – Раз и всё!

                Своим ответом палач сильно напугал «директора», который тут же захотел срочно бежать подальше от гнева русских!

                После того как было решено вывезти Янтарную комнату в качестве подарка в Антарктиду, палач взял телефонную трубку и позвонил своему другу, который согласно своей должности, мог направить хотя бы одну подводную лодку в условленное место Кёнигсберга.

                Ждать субмарину пришлось примерно, около двух месяцев. «Директор» и палач уже отчаялись ждать прихода субмарины в условленное место, как вдруг по рации им пришло сообщение о том, что к берегам Кёнигсберга для погрузки янтарных панелей вышли из порта две субмарины! Радости палача и «директора» не было предела, т.к. всем им надо было срочно «драпать», а Янтарная комната всё ещё была не вывезена.

                После этого палач стал уговаривать «директора», чтобы тот остался ждать эти субмарины и возглавил эвакуацию Янтарной комнаты. Сам же он предпочитал срочно покинуть Кёнигсберг, т.к. русские войсковые части уже через день были бы здесь.

                Но «директор» музея никак не соглашался т.к. тоже боялся русского плена. После долгих препинаний между ними, палач предложил «директору» бросить жребий на спичках. Палач был азартным игроком и кутилой, а потому умел бросать жребий на спичках в свою пользу.

                Пока «директор» вышел в другую комнату, палач достал из коробка две спички, а сам коробок положил на край стола. Когда «директор» музея вернулся, палач предложил ему тянуть спичку. Короткая спичка означала – «выигрыш», т.е. уезжать, а длинная спичка – «проигрыш», то есть оставаться.

                «Директор» поразмыслив над тем, какую спичку ему тянуть: правую или левую, сделал правильный для себя выбор, т.е. стал тянуть левую короткую спичку.

Палач же в это время шагнул вперёд, и как бы случайно, столкнул кителем коробок со стола на пол.

«Директор» музея был младше по должности, а потому он нагнулся, чтобы поднять упавший на пол коробок, хотя его это несколько покоробило. По своему родовому происхождению, он был старше рода палача, но палач имел выше должность, и к тому же он знал всю его подноготную.