Янтарная сакма

Кеннинг! Посвящённому нужно долго готовиться, чтобы научиться говорить о смерти — как о жизни, а о мече — как о цветке. О короле;— как о медном гроше, и о золоте — как о мёде... Но если в опасном и крайнем случае скажешь мимо смысла, о тебе самом станут говорить, как о корне травы. Ибо тот корень ты напитаешь своим бренным телом...

— Ты, мудрый Старец, посещал Аддубу в Царьграде? — спросил Книжник, легко запрыгивая обратно в повозку. Только в тайной школе знаний, в Аддубе, могли открыться избранным такие смертные знания.

— Нет. Я из народа Уй Тур. Я тоже — Волк. Меня учили в монастыре «Девяти лучей», что стоит...

— ... в городе Ла Хаса, на самом краю «Страны самодельно размножаемого живого мяса», — договорил Книжник. — На Тибете.

— Да. Это так.

Они надолго замолчали. Конники, что сопровождали караван, уже начали оборачиваться на повозку с круглой крышей, стараясь поймать взглядом разрешение на остановку. Старец не обращал внимания на всадников.

Караван двигался на юг, в сторону вершин Тянь-Шаня, и путь его как раз пролегал мимо древней горной гряды, уходящей на восток. Время, жара, мороз и ветер хорошо поработали над этой грядой. Книжник заметил рядом дорогу, причём колёсную или волокушную. Старец глянул в сторону той дороги, пробурчал:

— Дорога всегда кончается там, где она начиналась. Но нынче настали кривые времена. Они рождают и кривые дороги — бывает, без начала и без конца. Вот эта горная гряда, в которую ты упёр свой взгляд, называется Май Кабак... Однажды зимой с крутого склона здешней горы ветер сдул вниз отару баранов. А когда пришла весна и стало припекать солнце, то из курдюков тех мёртвых баранов потекло сало. Поэтому местные люди, пастухи, и называют эту горную гряду «Сальный склон». — Старец пристально глянул в лицо Бео Гурга.

Тот отозвался на взгляд словами:

— «Май Кабак» на кеннинге обозначает «край» — вход в золотоносную шахту.

— Ты прав. Ты действительно «Пчелиный Волк». А выход из этой шахты... тут, правда, не шахта, а туннель... Так вот, выход из этого туннеля будет, если мерить на жреческий манер, через тысячу стадиев.

— Сорок вёрст пути под землёй?

— Да, а в конце пути стоит древний город, где давным-давно жили монахи. Монастырь Тысячи Будд. Великий Потрясатель Вселенной, Чингисхан, повелел разрушить тот монастырь. Потому что оттуда не явился к нему мудрец, чтобы рассказать, как Владыке мира достигнуть бессмертия... Обидели монахи великого Чингисхана — за то и поплатились...

Бео Гург ещё раз глянул на горную гряду. Оглянулся на Бусыгу. Бусыга что-то чертил на деревянной дощечке, ведь ему было наказано рисовать в этой неизвестной стране пройденный караваном путь и все знаковые отметины, да пройденные расстояния.

— А теперь, — сказал Старец, — доложи мне, что везёт ваш караван, и что самое ценное в нём.

— Погоди, мудрейший... — Бео Гург покинул повозку, махнул Бусыге, заорал по-русски: — Вот эту горную гряду отметь! Нарисуй особым знаком «тысяча» и «золото»! Понял? — и легко догнав повозку, он снова уселся рядом со Старцем, заговорил: — Наш караван, о мудрейший, по указу Великого Государя всея Руси везёт на наши древние земли, в Индию, воск и солнечный камень. Ты увидишь это в ставке своего хана. Весь товар пропечатан тамгой великого эмира Бухарского, пошлина за провоз оплачена. И твоему хану мы оплатим пошлину, как положено...

Старец, полуприкрыв глаза, кивал, пока Книжник перечислял ему количество кругов воска и мешков с янтарём. Бео Гург потихоньку начал уводить рассказ в сторону, в ложь, дикую и несусветную, а старец всё кивал и кивал.

— Янтарь рождается в тот момент, когда начинается извержение вулкана, — говорил Бео Гург. — Камни эти падают в море, а вода там солёная. За неисчислимое количество лет соль всё разъедает и разъедает те вулканические камни...

Старец кивал, зажмурившись, спрятав глаза. Книжник врал, потому что и Старец соврал ему про монастырь Тысячи Будд. Ведь Бео Гург прекрасно знал карту древних месторождений золота на этой земле. Там, куда упиралась горная гряда с местным названием «Сальный откос», никакого монастыря буддистов не было.

Монастырь Тысячи Будд стоял выше таинственного и ужасного озера Лоб Нор — «Нора с мёртвыми головами». А то озеро они ещё не проезжали. К нему надобно сначала ехать на юг, а потом у древних Полей смерти повернуть на восток. По документам, край великой пустыни Гоби просто усеян мёртвыми головами — костяными «лбами». Туда не ездят благоразумные люди. Но мало ли где мог очутиться караван русских купцов-первопроходцев?

А там, куда Старец обманом поместил этот таинственный монастырь, там должен быть город Хара Хото. Людей убивали только за знание его имени!

Не простая страна — Китай. Много здесь тёмного и страшного творилось в далёком прошлом, о чём его жители и не ведают! Незачем им ведать, собирателям жучков и червячков... А со лживым Старцем надо кончать.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ