Янтарная сказка

Эмбер словно окатило горячей волной. Ей еще никто такого не говорил. Более того, она впервые услышала, что, оказывается, она страстная. Эмбер не помнила, чтобы в словарном запасе Камерона было такое слово.

Хотя прежняя жизнь не научила, как на это ответить, она точно знала, что делает сейчас мужчина, сидящий напротив. Он соблазняет ее, пробуждает в ней желание.

– Кто вы? – вырвалось вдруг у нее.

Эмбер отложила вилку. Единственный способ, который поможет ей удержаться на поверхности этого штормового моря и не утратить способность дышать, – это не позволить ему доминировать в разговоре, попробовать – хотя бы попытаться – быть с ним на равных.

Кадар слегка поднял брови:

– Я уже представился.

Эмбер кивнула:

– Помню, но это не ответ на мой вопрос. В полицейском участке вы узнали обо мне, можно сказать, все, по крайней мере главное. Вам известно, где я живу, когда родилась, чем занимаюсь, в то время как я знаю только ваше имя.

– Значит, только главное? – лукаво усмехнулся Кадар, продолжая ласкать ее взглядом. – Любопытно, что же вы в таком случае утаили?

– Прекратите! – задыхаясь, взмолилась Эмбер.

На его лице отразилось искреннее недоумение.

– Что?

– Смотреть на меня так…

– Как именно? Эмбер сердито нахмурилась и повела плечами.

– Словно… гладите, – неохотно проговорила она.

Губы Кадара снова тронула ленивая улыбка, и он медленно произнес:

– Кошки и женщины. По-моему, и те и другие созданы для того, чтобы их гладили.

Эмбер вздернула подбородок, улыбнулась и промурлыкала:

– Соглашусь с вами. Кошки, как и женщины, любят, когда их гладят, но как только это им надоедает, они выпускают коготки.

Эмбер не сомневалась, что Кадар не оставит последнее слово за ней в их словесной дуэли. Но она не ждала, что он откинет голову назад и рассмеется. Глубокий, приятный смех застал ее врасплох, и она поняла, что он по-прежнему остается хозяином положения.

Уверенность этого мужчины в себе граничила с самоуверенностью. К тому же он был хорош собой и, судя по дорогой одежде, обеспечен финансово, а значит, мог позволить себе жить по своим законам, не считаясь с условностями. Какой же он любовник, если даже от одного его взгляда кровь вскипает?

Кадар посмеивался, а по ее телу пробегала сладостная дрожь, и она понимала, что наслаждается его смехом.

– Я не ожидал, что получу столько удовольствия от обеда, а мы ведь только к нему приступили, – наконец сказал он. – Что вы хотите обо мне знать?

– Что вы сами захотите рассказать. Вы не турок, правда? Хотя внешне вы мало отличаетесь от здешних уроженцев, что-то подсказывает мне, что вы не турок. Я могу ошибаться, но говорите вы тоже как-то иначе.

Кадар поднял бровь:

– Вы не ошиблись.

– И все-таки полицейские не возражали, когда вы вызвались за мной присмотреть. Почему вашего слова для них оказалось достаточно?

– Может, им известна моя репутация?

Эмбер нахмурилась:

– Тогда они должны знать, кто вы. Итак, кто вы?

Кадар, как и она, забыл про остывающий обед.

– Бизнесмен. У меня здесь есть свои интересы.

– Какого рода интересы? – не отступала Эмбер.

– Поддерживаю кое-какой бизнес, только и всего, – по-прежнему уклончиво ответил он.

– Ковры?

– Возможно.

– Живете вы в Турции?

– Время от времени. Иногда в другом месте.

Эмбер решила не сдаваться, хотя вытягивать из него информацию приходилось клещами.

– Где именно? Может, у вас есть жена и дети в этом «другом месте»? Несколько жен?

Он снова рассмеялся:

– Нет ни жены, ни жен, ни детей. И пока мне не нужны ни те ни другие. Вы закончили допрос?

Эмбер решительно помотала головой. Она почти ничего не выяснила.

– Так откуда же вы, мистер Кадар, если ваш дом не в Турции?

– Вам это так важно? – отшутился он. – Я здесь, с вами. По-моему, это самое главное.

– Если вы ожидаете, что я буду с вами спать, – заявила раздосадованная женщина, – думаю, у меня есть право кое-что о вас узнать.

Его глаза полыхнули огнем.

– Прошу прощения, но я не ожидаю, что вы будете спать.

Эмбер вспыхнула, наверное, всем телом.

Спать она не будет.

Потому что…

Эмбер моргнула и опустила глаза на тарелку, не в состоянии выдержать его пылающий взгляд, в котором вспыхивали лукавые искорки. Она взяла вилку и принялась ковырять фаршированный перец, который был немногим краснее ее пылающих щек. Если все пойдет по такому сценарию, ей понадобится много сил.

И в то же время Эмбер продолжала размышлять, стоит ли продолжать разговор или признать свое поражение? Она уже согласилась провести с Кадаром ночь, так что, в самом деле, какая разница, откуда он родом? Разве это может что-нибудь изменить?

– Мне нравится турецкая еда, – сказала Эмбер, решив сменить тему, и чуть не скривилась, услышав свой слабый, как мяуканье новорожденного котенка, голос. Самое унизительное заключалось в том, что она не могла ничего с собой поделать.

– Не буду вам мешать наслаждаться ею, – вежливо откликнулся Кадар.

Эмбер вздохнула и постаралась сосредоточиться на еде, хотя ее мысли упорно сбивались на то, как тонко соблазняет ее этот человек, заставляя кровь жаркой волной приливать к потаенным интимным местам.