Янтарные небеса

Женщина, сидевшая сейчас в конторе и заправлявшая всеми делами усадьбы «Три холма», не имела ничего общего с той беспомощной молоденькой девчонкой, которая так доверчиво и с такой радостью вручила свою жизнь в руки Дэниела Филдинга. Сейчас, в возрасте неполных двадцати двух лет, Джессика Филдинг была женой одного из самых богатых и влиятельных людей в Техасе. Ей ежедневно приходилось сталкиваться с проблемами, от которых зависели жизни сотен людей. Она снискала уважение мужчин и зависть женщин. К ее мнению прислушивались, ее приказы выполнялись беспрекословно. Она была очаровательна, изящна, прекрасно одета и хорошо воспитана. Сидела ли она с мужем на званом обеде, на котором присутствовали самые выдающиеся политические деятели штата, или негромко и отрывисто отдавала приказания работникам ранчо, от нее веяло такой властностью, что всем было ясно: с этой сильной, непреклонной и знающей женщиной нельзя не считаться. Сейчас Джессика чувствовала себя намного старше своего возраста.

Три года назад, когда она увидела Дэниела, только что ставшего ее мужем, распростертым на земле, сраженным пулей ее отца, Джессика думала, что худшего с ней ничего не может случиться. Ужасные дни заточения, проведенные ею в доме сумасшедшей тетки Евлалии, показали, что может быть еще хуже. Потом, когда она вытаскивала обессиленного, раненого Джейка из болота, а следом на запах крови сползались крокодилы и, казалось, встреча со смертью неминуема, Джессика познала еще больший ужас. Потом был убитый ею шериф и расставание с Джейком. Она думала, что это конец. Большей боли Джессика не испытывала никогда и не думала, что испытает. Но это было только начало.

Самым худшим оказалось смотреть мужу в глаза и видеть, как в них просыпается холодная ненависть, когда она умоляла его спасти своему брату жизнь; чувствовать, как руки его с силой отталкивают ее от себя; видеть искаженное мукой лицо; знать, что своей любовью она сломала судьбу не только Джейку, но и этому доброму, великодушному человеку, который дал ей свое имя и свою любовь, и которому она отплатила черным предательством.

И вот тогда Джессика поняла, что больше ей не выдержать. Потянулись страшные, темные, бессонные ночи, наполненные бесконечной пустотой, и дни, когда ее преследовали призраки двоих мужчин, которым она загубила жизнь. Жажда жизни, которая привела ее сквозь толщу глубочайшего одиночества к самой большой радости и обратно, становилась все слабее и слабее, а потом и вовсе умерла. Теперь вокруг Джессики существовала лишь пустота. Больше ничто ее не удерживало в этом мире.

И вдруг Джессика поняла, что в ней зарождается новая жизнь, не терпящая того, чтобы ею пренебрегали. Джошуа… Джейк исчез из ее жизни – насколько Джессике было известно, поскакал навстречу своей смерти, – но он оставил внутри ее часть себя. И эта часть с каждым днем росла в ней и крепла. Они с Джейком зачали этого ребенка, это чудо любви, и, пока с ней будет Джошуа, Джейк тоже навсегда останется с ней.

Джошуа… Ребенок, сотворивший чудо не только с Джессикой, но и с Дэниелом. Джейк преподнес им бесценный дар, сумевший вдохнуть в них обоих новую жизнь. Только благодаря Джошуа Дэниел снова начал улыбаться Джессике, закрыв глаза на прошлое. Только ради Джошуа Джессика простила себя и начала вновь возрождаться к жизни. Только благодаря Джошуа они стали семьей.

Но Джессика в отличие от Дэниела ничего не забыла. Всякий раз, когда она заглядывала в зеленые смеющиеся глазенки сына, перед ней вставал образ Джейка и сердце пронзала такая острая боль, что она поспешно отворачивалась, не в силах вынести воспоминаний, навеянных красотой сынишки. Не было дня, чтобы она не вспоминала Джейка. Холодной зимой, когда слуги приносили домой вязанки дров, она думала о нем, представляла, как он протягивает к костру озябшие руки или как его застигает в горах снежная буря. Сидя за уставленным яствами столом в красивом наряде и драгоценностях и ведя остроумную светскую беседу, она представляла себе Джейка, голодного и промерзшего. Затаив дыхание, со страхом просматривала она каждую газету, боясь, что Джейка схватили, и, не увидев такого объявления, с некоторым облегчением и разочарованием откладывала газету в сторону: если бы его схватили, она бы по крайней мере знала, что он жив.

Иногда ночью ей снилось, что Джейк умирает, одинокий, беспомощный, и зовет ее. Она вскакивала с постели, и ей казалось, что голос Джейка эхом проносится по комнате. Тогда она шла в детскую и, подхватив на руки спящего сынишку, принималась гладить его по шелковистым черным кудрям, целовать в румяные щечки и прижимать к себе так неистово, что ребенок начинал хныкать. Джейк… Быть может, он потерян для нее навсегда, но у нее есть его сын….