Янтарные слезы Феникса (СИ)

Ничего-ничего, и у пушистика зубки имеются.

В следующее мгновение, в ход пошел давно проверенный прием — удар по коленке, дабы отвлечь охамевшего златоглазика и перехватить потоки управления энергией. Но к моей досаде предыдущий урок Салисен усвоил, поэтому от возмездия уклонился и воздушную ловушку еще сильнее уплотнил, лишая меня возможности шевелить не только конечностями, но и головой. Мы так и застыли лицом к лицу. Песчаник глядел с нескрываемым весельем, я щурила очи яростно. Страха не было, поскольку осознавала, как нелегко ему дается удерживать управление моим резервом. Выдохнется деревяшка, и уж тогда…

Словно прочтя мои воинственные думы, не привыкшие проигрывать, Гархэ упреждающие молвил:

— Не трать понапрасну силы, Лия. Они тебе вскоре пригодятся.

— Для Вас, Лианель, — прошипела, нескрывая враждебности. И холодно добавила: — Отпусти.

— А то что? — хмыкнул потерявший всякий страх песчаник, не подозревая, что как никогда близок к долгой, изощренной и бесспорно болезненной расправе.

Уж, я постараюсь подойти к этому с фантазией.

— Хуже будет, — ухмыльнулась многообещающе.

— Мне импонирует твоя наивность, — прошептал подлец, концентрируя взор на моих губах.

Последние тот час были сжаты. Да с такой силой, что и ломом невскроешь.

Это заставило демона опять уделить внимание глазам. Он придвинулся еще ближе и, прищурившись, выдохнул:

— Знаешь, что напрягает больше всего? — сжав руками плечи, выдал Гархэ: — Тебя действительно тяготит мое внимание. Не импонирует, не будоражит, не удовлетворяет самолюбие, а именно тяготит. И это, к бесам, с каждым разом все больше хочется исправить.

Не нашлась, что на такое обвинение ответить. Вот правда, всегда бойкая на ответ, в этот раз стояла и молчала. Просто глаза… глаза Салисена в сей момент не лгали, не лукавили, и если раньше такой интерес я считала средством от скуки, то сейчас разглядела нечто настоящее. И расстроилась от этакого знания. Ведь чтобы там песчаник не предпринимал, а иначе не будет никогда.

— Ты на меня еще с жалостью посмотри, — враждебно процедил парень и отдернул руки.

Вышло резко и я, сделав шаг в сторону, только теперь осознала, что нет больше удерживаемого уплотненного пространства.

Рарх же и вовсе, снова развернувшись к окну, больше ничем не выдавал только что проявленных чувств.

Стало неуютно. С одной стороны, я совершенно отчетливо осознавала, что не давала повода, а с другой… Рыхтово девичье чувство сожаления. Вот уж не думала, что и сама отношусь к разряду "тонкочувствующих" чужие горести сирин.

— Мне… — нужно сказать хоть что-нибудь. Но что? Что жаль? Вряд ли он оценит такую перспективу. Вернее, полное ее отсутствие.

— Я понял, — песчаник избавил от необходимости объясняться. Обернулся и добавил, возвращая привычный самодовольный облик. — Но не смирился.

Захотелось страдальчески возвести очи к потолку, однако я сдержала сей порыв и просто кивнула, давая понять, что услышала его.

Мой нехитрый ответ, как раз совпал со звуком прожигаемого пространства, и осталось только порадоваться, что стою я теперь относительно далеко от песчаника.

Первым вышел Демирин. Был он отчего-то горд и доволен. Это заставило недоуменно приподнять брови. Однако через секунду стало ясно, что так порадовало ненаглядного. Просто, следом появился ректор, нагруженный поглотительными сферами, будто навьюченный ослик. Даже подбородком маг-добро подпирал, чтоб не растерять по дороге.

Он же и буркнул недовольно, когда избавился от ноши:

— Мог и помочь.

— Я бы с удовольствием, сирин Волин, — изобразив искреннее сожаление, выдал Рыжик, лукаво щурясь. — Но кто бы тогда держал переход? — сие было сказано до того… коварно, что ни у кого не осталось сомнений — отыгрывается порталист.

Уж я-то точно знала, что при необходимости Феникс может на себе многое вынести.

Эльф тоже знал. Но доказывать обратное оказалось выше его достоинства, потому Сейхери лишь ушами недовольно шевельнул, отчего сходство с упомянутым животным-тяжеловозом лишь усилилось.

Против воли улыбнулась и расслабилась. Появление жениха подействовало как успокоительное, и вся тягостность происходящего и того, что еще должно произойти, отступила, скромно затворив за собой дверь.

Сам виновник душевных трепетаний так же, завидев меня, посветлел ликом. А после перевел изучающий взор на рарха и иронично прокомментировал:

— Надо же, ни синяков, ни ссадин… Похоже, моя Воительница вела себя хорошо, — и ухмыльнулся эдак насмешливо.

Угу, причем, не известно над кем насмехался больше — над демоном или над моей задиристостью.

— Ты даже не можешь себе представить, насколько… хорошо, — не остался в долгу песчаник.

Экий он обязательный.

Маска спокойствия на лице ненаглядного не дрогнула. И улыбка не исчезла. Правда, трансформировалось в нечто пугающее, но это уже нюансы.

Угу, впору от таких деталей спрятаться куда.

— Отчего же не представляю? — деланно возразил Демирин, и руки в карманы сунул, видимо, чтоб укротить засвербевшие кулаки. — Я невесту знаю прекрасно, в том числе и ее… общительный нрав.