Янтарные слезы Феникса (СИ)

По мере речи, тролль приобретал что цвет, что сходство с варенным раком. В смысле, побагровел, и глазки зло выкатил, поглядывая на моих спутников оценивающе, мысленно раздумывая, справится ли с шайкой малолетних шалопаев, удумавших ему нотации читать. Однако сидящий в карете венценосный отпрыск убавлял его пыл.

Когда же я вынула руку с браслетом на запястье, в который была встроена уменьшенная копия бережно лелеемого мной творения, тролль, наконец-то, осознал насколько не прав. И в надежде, что долг свой выполнил и перевыполнил (за счет моих выступлений), буркнул:

— Можете проезжать.

— Спасибо за милость, — ответила с тем же настроем. Сказать еще хотелось многое, но добраться до мерцающего дворца сильнее.

Поэтому обратно я все же залезла, и уселась на сиденье с чувством выполненного долга, то и дело недовольно хмыкая. Ишь, незначительное нововведение.

От распекания стражи, отвлекли три пары глаз, глядящих практически с одинаковым смешливым прищуром.

— И нечего на меня так смотреть, — молвила требовательно. — Он сам виноват.

— Конечно, — поддакнул Мир, не удосуживаясь спрятать притворства.

— Кто ж еще? — кивнул Эрик и гыгыкнул.

— Да уж, — поставил точку его высочество, не подозревая, что я тут же превращу ее в запятую.

— А ты бы, вашество, вообще молчал, — устремила на полукровку сердитый взгляд и руки на груди скрестила, стараясь не замечать, как жених мигом проследил за этими движениями, да так там и остался. В том смысле, что глядел теперь Феникс исключительно на декольте, которое мои руки подпирали. — Такое ощущение, будто мы не с принцем едем, а бродягу какого подобрали.

Чар глянул в ответ снисходительно, ухмыльнулся и поведал, устраиваясь на диванчике поудобнее:

— Кто ж вас знает, может и подобрали? И морок навели. А может, и вовсе иллюзия. Или же вы мне угрожаете. Везете, так сказать, без согласия с ножом у ребра. А могли напоить, заклясть и прочее, прочее, прочее. Вариантов много, Лианель, а суть одна — даже мое присутствие не дает гарантии, что еду я с вами по собственной воле.

Разъяснения друга оказались резонными и, в общем-то, понятными, но тон, коим руководствовался эльфооборотень, раздражал неимоверно. И почему мужчины считают, что если разговаривать с женщиной поучительно, да со снисхождением, то она сомлеет от восторга?

— Бедненький какой, — в итоге заключила ворчливо. И вновь высунула нос в окно, мысленно заключив, что лучше смотреть на окрестности дворцового парка, чем на самодовольных сиринов.

Такое решение, надо признать, вышло удачным. Ведь местные архитектурные чудеса я вижу впервые, а на лица в карете нагляделась уже предостаточно. Посему сама не заметила, как увлеклась процессом созерцания прекрасного. А именно воздушного, белоснежного, что кремовая корзинка, замка, центральная башня которого с моим сравнением имела прямое сходство, будучи спиралеподобной и лишенной остроконечной вершины. Сие великолепие можно описывать долго, но, то ли у меня не нашлось нужного настроя, то ли сказывалось отсутствие знаний и нюансов архитектурной терминологии, но восторги я посветила не самому объекту, а количеству народа, толпившемуся возле гостеприимно распахнутых дверей.

Откровенно говоря, это не просто поразило, а даже испугало. Поэтому поглядев обратно на моих спутников, я потрясенно изрекла:

— Чарчер, а ты уверен, что нам именно сюда, и именно сегодня?

Вопрос полукровку удивил, причем, настолько, что он даже вышел из образа нелюдя всегда и во всем уверенного, и проявив любопытство, тоже взглянул в окно.

— А что тебя, собственно, смутило? — через секунду недоуменно выдал принц.

— А ты не догадываешься? — позволила паре истеричных ноток проскочить в голосе.

— Родная, — встрял Рыжик, — если вы с Чарчером будете изъясняться исключительно вопросами, то вряд ли сумеете понять друг друга.

— Вот-вот, — добавил Шут, — а что еще ужасней, так это то, что и мы ничего не поймем.

— Меня. Смущают. Объемы, — проговорила раздельно, соблюдая приличествующие паузы. — Зачем они здесь все?

Полукровка пережил панику стойко и не менее спокойно напомнил:

— Я с самого начала предупреждал — размах мероприятия грандиозный. Народы нашего Союза хотят видеть своих героев.

Сглотнула. С отчаянием покосилась на Демирина, и получив в ответ короткое качание головой в знаке, дескать, нет сейчас я портал открывать не стану, панически вжавшись в сиденье, резюмировала:

— Такое ощущение, словно они хотят не только увидеть, а и ухватить от героя какой кусочек на память.

— Да брось, Ли. Публика благородных кровей не опустится до столь примитивного обожания, — патетично возвестил Шут, уже давно бесцеремонно свесившийся через Чара к его окну, пытаясь разглядеть подробности.

— Ты еще язык высуни, — хмыкнул принц, не зная, отчего терпит этакую наглость.