Янтарные слезы Феникса

Больше не раздумывая, ибо каждая секунда для истекающего кровью Демира дорога, кинулась обратно. Однако ухватить Рыжика за плечи не представлялось возможным — мало того, что кровотечение усилится, так еще и след кровавый нам ни к чему. Нечто подсказывало — уж с двумя носами приспешники Безымянного нас по нему точно учуют. Поэтому первым делом разорвала край плаща благоверного, и дрожащими, не привыкшими к таким экстремальным условиям руками попыталась наложить повязку и жгут, мысленно вознося хвалы Инкинии, предпочитающей готовиться к экзаменам исключительно вслух. Большую часть ее предметов, я заучила против воли. Посему более-менее сносно выполнив все премудрости, удостоверилась, что крови на снегу не прибывает. Далее стащила плащ уже с себя и невероятными усилиями воли, подпихнула ткань под огненного героя, соорудив хиленькие, но носилки. А дальше дело было за малым… Всего-то дотащить бессознательного жениха до укрытия.

— Если выберемся, родной, — сипела от натуги, пытаясь рывками подтаскивать Демирина к вязу. В который раз поскользнулась, больно приложилась коленками и левой ладонью и договорила благоверному многообещающе: — Рыхта с два, ты у меня будешь так объедаться, как раньше. Я тебе устрою счастливую супружескую жизнь.

Но либо угроза вышла не столь устрашающей, как мне бы того хотелось, либо Миру в данный момент было все равно, но в сознание сей доблестный оборотень и не подумал приходить. Вот и ладненько. С такой-то раной, его искривленного болью лица, я сейчас просто не вынесу.

Дотащив-таки Феникса до места, и утерев со лба пот, попыталась залезть в схрон первой, да так и отпрыгнула, испуганно вскрикнув, ибо жилище-то оказалось обитаемым. А матерый, пушистый лисяра вторженке в моем лице не обрадовался совершенно. Однако уж на что я натура незлобивая, но от безысходности и страха, зашипела на животное с таким же рвением и самоотдачей. Лис, судя по всему, проникся, и решил с чокнутой двуногой не связываться и, продолжая возмущенно потявкивать что-то вроде: "дожили, человечки уже сред бела дня норы отбирают", поджав хвост, унесся в неизвестном направлении. В следя его негромко заверила, что арендую пространство ненадолго и обещаю сильно не хозяйничать. Но говорила я сие скорее для собственного успокоения, заговаривая истошно вопящие в панике мысли.

Вновь переведя взгляд на побледневшего Мира, тихонечко всхлипнула, и опять взялась за дело. Тащить безвольного Демира на открытом пространстве оказалось куда более легким испытанием. А вот втаскивать его в хоть и внушительную, но нору, да еще и не растревожив рану, у меня и вовсе еле вышло. Но я не была бы собой, если бы не справилась.

Шумно выдохнув, резким движением отерла лоб, и ненароком скривилась. Звериный дух не лучшее соседство, но и на том спасибо. Немного привыкнув к полумраку и вновь посетовав на невозможность разжечь хоть маленький огонек, я быстрыми, дергаными движениями принялась ощупывать шею в поисках единственного средства, которое сейчас способно помочь моему любимому. Нашарив заветный камушек, для удобства насаженный на цепочку и таскаемый мной еще с памятного нападения изломов, извлекла на свет огневу. И даже позволила себе робкую улыбку, поглядев на теплый и мерцающий блеклым, но светом подарок Шисса.

— Спасибо, — едва различимо помянула огнезмея, и принялась деловито разматывать рыжиковское предплечье.

Далее просто опустила камень рядом с раной и вернула все на круги своя. Мысленно моля всех богов скопом, чтобы волшебный накопитель не утратил за это время своих целебных свойств. Пусть хоть кровь остановит, да сил в бессознательного оборотня влет. Ибо если эта пташка продолжит вот так валяться, я долго не выдержу. Холодный разум скоро потопит подступающая к нему, словно буря — истерика.

Первые пару минут просто бездумно сидела рядом с Фениксом и жадно в него вглядывалась, пытаясь засечь начальные признаки исцеления. После обхватив ладонями щеки парня, прижалась к нему лбом и прошептала в губы:

— Если ты позволишь себе такую роскошь, как умереть, пеняй на себя. Видят боги, Демирин из рода Алых Фениксов, ты же знаешь, я девушка неробкого десятка. Не постесняюсь и в чертоги богини Созидания наведаться, дабы до тебя добраться, — договорила, и впилась в холодные, безучастные губы с солоноватым привкусом моих, уже неконтролируемых слез поцелуем.

Последний раз погладила милого по лицу и вновь выбралась на заснеженное пространство. Предстояло еще замести следы. Благо хоть робко падающий снежок за прошедшее время расхрабрился и словно подвыпивший гость, повел себя гораздо наглее, да повалил на и так белую землю с утроенным энтузиазмом.