Янтарные слезы Феникса

Нет, моральная порка если и страшила, то отдаленно, а вот увидеть обеспокоенные, грустные глаза папы, которому дядюшка уже доложил обо всех моих злоключениях (и думается, не только он. Ибо, по-моему, уже вся Рандия жужжала о происках проклятых на территории РАМИиЗ) будет куда тяжелее. Нам и так с ним нелегко. Он упрямый, я… кажется, и вовсе упертая до невозможности. У него родительский авторитет, у меня жажда свободы действий. В общем, очередной разговор заранее мне не нравился, а поскольку родитель должен сегодня добраться до Радалэна, избежать его никак не выйдет. Не на приеме, так в академии разыщет. Тем более, что искать теперь и нужды нет — Аск ведь после истории со считкой ауры все же выполнил угрозу и переселил меня к себе. Мотивируя издевательским, мол, так ему спокойней будет и за мою сохранность, и за мою нравственность, коя в последнее время изрядно распылилась из-за некоторых огненных птиц.

Упомянутый Феникс тоже не пришел в восторг от этакого самоуправства, однако же, до поры до времени клекотать не стал. Чего за зря некроманта иголочками иронии тыкать, когда до бракосочетания осталось меньше месяца.

— Ума не приложу, чего ты, Ли, киснешь? — плат долго ехать молча не мог, потому к вяленькой беседе присоседился быстро, придавая ей недостающей живости. — Это же бал, а не эпитафия. Сейчас как зажжем.

— Конечно, не приложишь, — не осталась в долгу я. — Ибо нечего.

Чарчер сидящий рядом с Шутом хмыкнул одобрительно, Демир улыбнулся, а сам плат не придал моим словам никакого значения, продолжая выкладывать преимущества мероприятия, будто те булки на лотке.

— Смотри, — выкладывания, сопровождались зажиманием пальцев для наглядности, — еда на дурняк, развлечения по тому же принципу, к награде возможно приставят за заслуги перед родиной, связи опять-таки наладить можно полезные, — договорил заговорщицки Эрик, придвинувшись ко мне поближе, и этак ни разу не заметно подмигнув.

— Да ты целеустремленный малый, — подал голос третий по счету наследования рандийский принц.

— И перспективный, — дополнил Шут, поднимая вверх тот единственный палец, который еще не успел поучаствовать в открывании положительных сторон нашей поездки. — Уж Вам ли, вашество, сего не знать.

Шпилька была остра, раздвоена и намекала сразу на две победы: первая — о преобразующей формуле Эрика, которая уже ни раз, и ни два пригодилась, а вторая — естественно, о Кенниари. Плат никак не мог забыть Чарчеру спасение сестричек эльфийки. Нет, он понимал, что мера эта необходимая, однако ужасно бесился, что ледяная красавица не пришла с проблемой к нему. И сейчас, когда, хвала богине Созидания, два этих совершенно разных по характеру создания, наконец, сошлись — Форме гордился собой неимоверно.

Однако шкура барса с эльфийскими замашками оказалась прочнее шпилек моего одногруппника, потому как полукровка на сей выпад мягко, если не сказать — подобострастно заверил:

— И в мыслях не было сомнений, — сказать-то сказал, но ноток утробно-рычащих, свойственных лишь диким кошкам из голоса не убрал.

А уж как глянул при этом на Шута… Плату сразу же неудобственно сделалось, отчего он заерзал, пытаясь отодвинуться от компании принца. Попутно бросая на нас с Миром расчетливый взгляд, хитренько прощупывающий почву — не вместится ли один тощий паяц рядом со сладкой парочкой.

Глаза парочки, в нашем лице, ответили Эрику безоговорочное нет.

Первым воцарившуюся тишину нарушил сам полукровка, не сумев справиться с улыбкой и, откровенно говоря, захохотавшим, глядя на Форме.

Мы с Фениксом тоже не сдержали улыбок, и даже мое душевное напряжение отступило. В конце концов, в словах Шута есть резон — нужно ценить презенты судьбы. Не так уж она часто их раздаривает…

— К слову, прекрасно выглядишь, Лиани, — после приступа веселья заметил Чарчер, поглядывая на вмиг растерявшего довольство Демирина лукаво.

В последнее время снежный барс вообще взял моду доводить друга этакими комплиментами в мой адрес. И не могу сказать, что я не потакала в сих начинаниях. Любимый, и впрямь ершился забавно.

Вот и сейчас я в мнимом порыве стеснительно опустила очи долу, и тихо молвила:

— Спасибо.

Чарчер заулыбался счастливее, а Феникс в противоположной степени нахохлился и воззрился на нас обоих ОЧЕНЬ выразительно.

— Что? — выдали мы с полукровкой одновременно.

А неспособный долго молчать Эрик и нравоучительно заметил:

— Любишь ухоженных девушек? Так ухаживай тщательней.

— И как я раньше жил без твоей мудрости? — заломил бровь Мир. А после обратился уже ко мне: — Награда моя, я, конечно, понимаю, что платье твое соответствует дворцовым требованиям, но все ж таки, можно было подобрать нечто скромней.

— О-о-о, — протянула возмущенно, глаза к потолку закатывая, поскольку фразу сию любимый за прошедшие полчаса, наверное, раз пять повторить успел, — Тебе дай волю, ты б на меня мешок напялил.