Янтарные слезы Феникса

Да так, что теплые касания его пальцев и дыхания, смутили. С запозданием, правда, но все же… Лицо я отстранила в тот же миг, и, придав голосу потерянную невозмутимость, деловито уточнила:

— Когда начнем?

Гархэ проследивший мои манипуляции со скрытым разочарованием, вздохнул, отошел, и вновь иронично осведомился:

— Так не терпится?

За меня ответил троллик, о присутствии, которого я слегка позабыла, воодушевленная предложением песчаника.

— Конечно, у нее ж там жених усыпленный без присмотру, да пригляду. А птицу такого полета надолго одного оставлять нельзя, — с намеком пробасил Рин, напоминая Златовласке, чтоб он знал меру в расточении обаяния.

— Усыпленный? — с интересов и присущей демону высокомерной насмешливостью, переспросил парень.

— Именно, — кивнул тролль, давая понять, мол, ты не ослышался, но и подробностей за просто так не получишь.

Поморщилась, и решила вернуть тему в правильное русло. Мой поступок, а вернее поступок Эринира, который мне предстоит выдать за свой, не казался поводом для гордости.

— Притомился Демир немного, — сказала холодно. — Вот и прилег отдохнуть. Что здесь такого?

— Действительно, — согласился принц Окаянного Владычества, и добавил едко: — Особенно, если это тебе на руку. А я-то все гадал, как у тебя выйдет улизнуть незамеченной.

— Ожидания оправданы? — заломила недовольно бровь.

— Не совсем. Не хватило некоего изящества, так свойственного юной сирине. Я скорее поверю в то, что это твоя заслуга, — и взор золотистых очей упирается в Рина.

Впрочем, троллю, этакие гляделки, что арбузу недовольство пчелы — жужжи, не жужжи, а в брюхо не влезу.

— Так что, советую призадуматься, поверит ли Птенчик. Он мне, конечно, глубоко не симпатичен, однако и в отсутствии мозгов я его упрекнуть не могу.

— Я буду убедительной, — сообщила мрачно.

И самодовольная ухмылка Гархэ сползла с лица. Взгляд сделался острым, если не сказать хищным, и принц хрипло подытожил:

— Могу представить.

— Так что там у нас с моими воспоминаниями? — напомнила обеспокоенно, понимая, что некоторых дипломатических посланников стало заносить и вовсе в пропасть.

Салисен еще несколько томительных секунд (в течение которых я ощутила себя дичью на вертеле) буравил меня не самым добрым и жадным взглядом, а после преувеличенно заинтересованно ответил вопросам на вопрос:

— А что там у нас с моей наградой?

— Она не озвучена, — сообщила прохладно, внутренне этого самого холода не испытывая. Напротив, все мое естество сжалось и напряглось, не то готовясь принять удар, не то ударить первым. Поди разбери.

— Твои предложения? — парировал песчаник, возвращая себе образ незаинтересованности.

— Полагаю, глубочайшая и искренняя благодарность тебе без надобности… — проговорила я.

— Да уж хватило, — хмыкнул неуступчивый демоняка, припомнив мое вызволение из-под земли вместе с ректором.

Можно подумать, ни без его участия мы туда угодили. Да и спасательная операция являлась не только его детищем. Совсем не его.

— Деньги, — выдала новый рычаг договоренности, однако не отыскав в глазах принца ничего кроме насмешинки, печально подытожила: — Чего ты хочешь? Хватит истязать мои мозги догадками.

— Поцелуй. Да, я хочу именно этого, — добавил рарх, иронично усмехнувшись, наблюдая за тем, как мои брови недовольно хмурятся, а кулачки сжимаются. — Могу позволить себе хотя бы видимость твоей заинтересованности мной.

— Что ж так банально? — заметила, более не желая экономить яду.

Ишь, чего удумал, шельмец златокудрый. А браслеты ему обручальные на одно место не повесить?

Гархэ мое недовольство позабавило, и он разведя руками, в мнимом раскаянии, поведал:

— Ты же сама советовала поумерить запросы. Первоначальный вариант не был столь ожидаем, но боюсь смутил бы тебя куда сильнее. А так… Глядишь, и выйдет, как в сказке — поцелует прекрасная дева недостойного и коварного демона, и излечит его от…

— Корысти? — перебила скептичненько так, устав от очередных словесных торгов.

Чудилось, больше подлая деревяшка на уступки не пойдет.

— И от этого тоже, — хмыкнул демоничекий скряга. А после перевел взор на хмурого тролля и ехидно отметил: — Так что, твоему блюстителю нравственности, придется ненадолго поступиться возложенной на него миссией, иначе…

Не договорил, намекая, дескать, не хотите, как хотите, я никого не задерживаю.

— Он поступится, — встала решительно, и к демону подошла, собирая в душе всю силу воли.

Вот же странность, и красив дипломатический посланец и молод, и статен, а ощущение такое… Примерзкое. Будто сейчас сделаю то, что он просит, и уважать себя раз и навсегда перестану.

Пришлось напомнить собственным бескомпромиссным убеждениям, для чего я вообще это делаю. Убеждения колебались, сопротивлялись, и отнекивались, но терзаемые страхом за Феникса, сломились.

Момент, когда между мной и Салисеном практически не осталось пространства, я пропустила. Он попросту стерся, поскольку все мысли собиралась сосредоточить на лозунге — потерпи минуту, с тебя не убудет. Это как укол, приятного мало, но в целом… Мера необходимая.