Янтарный плен

— Ну разумеется! в Швейцарии! лучшие производители сыров! Нашим бездарям! и пытаться не стоит! с ними тягаться! … Нет! никаких! сомнений! 16-ый раритетный автомобиль станет лучшим! Украшением! вашей знаменитой коллекции! … Конечно! Я знаю! Как! Утомляют! Фанаты! Они! Такие! Докучливые! Настырные! И! Совсем не хотят! Уважать! Ваше! Право на! Личную жизнь! — под жесткие удары по невинному кожаному противнику этот текст казался мне гораздо уместнее. Я повисла на груше и обессиленно стукнулась в неё лицом, прошипев сквозь зубы — Да кто вы все чёрт побери такие…

Моя задача была не такой уж и сложной, если вдуматься. Отрешенно наблюдать со стороны и усердно делать вид, что мы тут свои. А главное, понимаем, как здесь выглядят и разговаривают. «Своих» и «чужих» в этом тесном мирке чуяли на уровне инстинкта. Манера речи, бренд одежды, общее впечатление… Я знала всё это с детства, но никогда не хотела быть частью этого спектакля. Как и мама. Может поэтому она и предпочла другой путь. Сейчас она успешно играла в театре, полностью отказавшись от кинокарьеры.

То ли дело мой мужчина. Его задача была куда филиграннее. Ни к одному человеку он не подходил одинаково. Всю интересующую информацию узнавал заранее и готовился как к экзамену. Круг его знакомств расширялся до невообразимых пределов.

Чем лучше шли дела у Дэна, тем хуже они шли у меня.

Мы сутками на пролёт кричали друг на друга, пытаясь составить концепт того, как наш проект должен выглядеть. Оформление презентаций Дэн взял на себя. Я была нужна для другого. Кроме лица проекта я была его сутью и содержанием. Кнут, пряник, аргументы, игнор… Он использовал всё. Лишь бы я не сдавалась.

Мозги плавились, глаза не спасали от красноты даже капли, встречи проваливались одна за другой… А Дэн как ни в чём ни бывало продолжал свою деятельность достойную иллюзиониста-виртуоза, попутно вытирая мне сопли. Он не давал ни наложить на себя руки, ни бросить учёбу. Да. Экзамены я сдавала на тройки. И то с трудом. Голова была занята совсем другим.

Когда было совсем тяжко Дэн тащил меня в парк проветриваться. Журчание воды, шелест листвы, запутанные дорожки, неизменная вредная еда из ларьков и пустая болтовня всегда оказывали на меня некое магическое влияние.

Глава шестая

Ажурный огонь

Но благоприобретённый энтузиазм таял со скоростью свечей в канделябрах на королевском балу.

И когда погасла последняя для меня наступила чёрная полоса. Тот самый момент, когда любой человек способный складывать причинно-следственные связи в понятную картину видит: его действия не приносят никакого результата. Может поэтому дураки добиваются большего. Они-то как раз могут проделывать одно и то же действие бесконечное количества раз, пока одно из них совершенно случайно не даст нужный результат. А если ещё учесть сколько их таких замечательных, то все вопросы на тему «почему какой-то недочеловек получает всё и занимается тем, о чём даже приблизительного понятия не имеет» отпадут сами собой. Просто статистически. Дураков больше, и они настырнее. Вот и всё. Биться об стену, пока её не пробьёшь — никогда не было моим стилем. И поэтому весь Мир просто обязан был погибнуть в муках под управлением безруких идиотов. А виновата во всём была бы я.

Та встреча меня размазала. Из всех слов моего собеседника я поняла только «что», «как» и «если». Слэнг доступный только программистам полностью выбил меня из колеи. Остальные термины я не смогла даже идентифицировать, не что расшифровать. Женя был гением. Это я поняла сразу. Но как мне разговаривать с тем, кто мне нужен, когда я не знаю языка. Создание сайта или приложения — задача для человека, владеющего пониманием информационных технологий. Или хотя бы обладающего задатками для этого понимания. Описание кого угодно только не меня.

Я лежала на диване в кухне-студии и пялилась в потолок. Дай мои возможности цирковому шимпанзе он бы уже заправлял собственным бизнесом и сидел в огромном крутящемся кресле, покуривая сигару и поглаживая большого персидского кота. Единственное что от него требовалось — это вовремя гонять помощников за фруктами, иметь два выражения лица — одобрительное и негодующее и кидаться отходами жизнедеятельности во всех, кто, по его мнению, не прав. Он бы не думал, а просто делал. А я думала. Думала достаточно, чтобы ничего не делать. Все расчёты возможного будущего говорили о провале и вреде любой гипотетической деятельности. Всё было бесполезно. Нет. Бесполезной была я сама.

Телепатическая связь мыслительного процесса с потолком выдала единственное правильное решение. Я попробовала. И у меня не получилось. Это надо признать и жить дальше. Если я сейчас не остановлюсь, то буду сидеть в особом заведении под шорох листьев, человека, утверждающего, что он дерево и тихое бульканье, считающего себя чайником. А чем я собственно от них отличаюсь? Тем, что возомнила себя главой несуществующей корпорации? Никакой разницы.