Янтарный сок

Вчера приснилось мне: все улицы пустынны.
Иду вперед. Вот повернул назад.
Беру часы — но слеп их циферблат.

Прислушался — идут. Но где же стрелки?
Но явственно я слышу ход в тиши.
Чу! Не замок ли осторожно щелкнул?..
Зияет дверь. Все тихо. Ни души.

Любого звука жажду, смеха, речи…
Неслышно говорят с тоской ворот
устало покосившиеся плечи:
тебе никто навстречу не придет.

Закрыты ставни… Как узнать причину?
Вот бьют часы! Но почему лишь раз?
Ужели возвещает половину
пути мой роковой последний час?..

Скорее к башне! Но и там нет стрелок…
Иду. Как долго шел я? Час? Иль век.
Подумал: уж не вымер ли поселок?..
Как вдруг — глазам не верю — человек!

Спиной ко мне, весь темном, неподвижен…
Заговорить? Боится он иль ждет?
Пойду! Пусть я преступника увижу,
но словом прорублю молчанья лед.

Когда же подошел и осторожно
коснулся я костлявого плеча —
упал навзничь… С пылью придорожной
смешалась кровь… Но человек — молчал.

Что с ним? Нет, я не мог прикосновеньем
убить его! Вдруг был он мертвецом?..
Не кровь — вода! Я вижу в изумленье
безжизненного пугала лицо.

Из-за угла внезапно на телеге
везут как бы в насмешку черный гроб.
Слепая лошадь в равнодушном беге
цепляет колесом телеги столб;

гроб падает, открылся… Цепенея
стою вблизи фонарного столба,
рука из гроба тянется ко мне, и…
я узнаю в покойнике — себя.

«Умру не в тот я день, когда на поле брани…»

М.И. Могилянскому

Умру не в тот я день, когда на поле брани
со смертью жизнь скрестит в последний раз мечи.
Умру не в тот я миг, когда мое дыханье.
теплом не всколыхнет и пламени свечи.

Угаснет жизнь во мне, коль красоты виденья
уж больше не прервут желаний чуткий сон…
Угаснет дух во мне, коль совести веленья
сумеет усмирить бессмысленный закон.

Коль безразличие к истокам мирозданья
посеянное в мозг, даст плесени цветы.
И коль не захлестнет мне душу состраданьем
вид неприкрытых язв на теле нищеты.

Угаснет жизнь во мне, когда я без презренья
обмана урожай сам стану пожинать;
когда без трепета любые преступленья
возвышенной смогу я целью оправдать.

И в час, когда смогу бессильем равнодушье
ко злу я объяснить — наступит мой конец.
А если сам согнусь под плетью я послушно,
угаснет дух во мне: я — лишь живой мертвец.

ПЕРЕВОДНОЕ

Мэри Дэверенья. Al’absent (перевод с французского)