Янтарный телескоп

И вскоре они тоже их увидели: примерно двадцать мужчин, женщин и детей, идущих в том же направлении, что и Дирк Дженсон, неуверенно и потрясенно. Деревня находилась примерно в полумиле, и теперь люди шли в их сторону, рядом бок о бок по середине дороги. Увидев других призраков, Дирк Дженсон спотыкаясь, побежал к ним, а они приветственно протянули к нему руки.

— Даже если они не знают точно, куда идут, но зато они идут туда вместе, — промолвила Лира. — Нам лучше просто следовать за ними.

— Как ты считаешь, у них были даймоны в этом мире? — спросил Уилл.

— Не могу сказать. Если бы ты увидел кого-нибудь из них в своем мире, сказал бы что видишь перед собой призрака?

— Сложно сказать. Определенно они не выглядят обычно…. В моем городе был человек, который постоянно ходил вдоль магазинов с одной и той же пластиковой сумкой, ни с кем не заговаривая и не заходя никуда. И никто никогда не замечал его. Я обычно делал вид, что он призрак. Они немного похожи на него. Возможно, мой мир полон призраков, а я и не знал об этом.

— Не думаю, что в моем мире так же, — с сомнением произнесла Лира.

— В любом случае, это наверное и есть страна мертвых. Эти люди только что были убиты, скорее всего, те солдаты это сделали, а теперь они здесь, в мире похожем на тот, в котором они жили. Я думал, что он будет выглядеть несколько иначе.

— Уилл, он исчезает, — воскликнула Лира. — Смотри!

Она нервно сжимала его руку. Он остановился и огляделся, Лира была права. Не так давно он обнаружил в Оксфорде окно и, войдя в него, оказался в Читтагации, где ему довелось увидеть солнечное затмение, и как многие другие Уилл стоял на улице, наблюдая, как яркий дневной свет постепенно исчезал, сменяясь зловещей темнотой, накрывшей дома, деревья, парк. Все было так же четко, как и при дневном свете, но было меньше света, чтобы разглядеть, как если бы вся сила вытекала из умирающего солнца.

То, что происходило сейчас, отдаленно напоминало затмение, края предметов теряли отчетливость очертаний, становясь расплывчатыми.

— Вроде бы и не слепнешь, — испуганно произнесла Лира, — нельзя сказать, что не видно предметов, но они как-то сами постепенно исчезают.

Цвет постепенно таял: до сих пор ярко зеленые деревья и трава приобретали тусклый серо-зеленый оттенок, ярко желтые поля зерна — землистый серый, а красный цвет кирпича фермерского дома — непонятный кроваво-серый окрас…

Люди, который теперь стали ближе, тоже это заметили и держали друг друга за руки для уверенности.

Единственными источниками цвета оставались стрекозы, переливавшиеся красным, желтым и изумительным синим, их наездники, Уилл и Лира, а также Пантелеймон, паривший пустельгой недалеко вверху.

Когда они приблизились к впереди идущим, для них сразу стало очевидным, что перед ними призраки. Несмотря на то, что бояться было нечего, призраки сами боялись их, пятились, не желая приближаться, Уилл и Лира подвинулись ближе друг к другу.

— Не бойтесь, — обратился к ним Уилл. — Мы не причиним вам вреда. Куда вы идете?

Все посмотрели на самого старого мужчину, как если бы он был проводником.

— Мы идем туда же, куда и все остальные, — ответил он. — Такое ощущение, как будто я знаю куда, но никак не могу вспомнить. Ощущение, что это где-то впереди по дороге. Мы узнаем, когда придем туда.

— Мама, — воскликнул ребенок. — Почему становится темно днем?

— Тихо, дорогой, не волнуйся, — ответила его мама. — Переживаниями лучше ничего не сделаешь. Я полагаю, что мы мертвы.

— Но куда мы идем? — Не унимался ребенок. — Мама, я не хочу быть мертвым!

— Мы идем повидаться с дедушкой, — с отчаянием в голосе произнесла мать.

Но ребенок не успокаивался и продолжал горько плакать. Остальные из группы, кто с симпатией, кто с раздражением, смотрели на мать, но никто из них ничем не мог помочь, и все они продолжали идти вперед через увядающий пейзаж под непрекращающийся детский плач.

Шевалье Тиалис поговорил с Леди Салмакией и умчался вперед, а Уилл и Лира смотрели на его стрекозу с благодарностью за яркость ее окраса и энергию по мере того, как она становилась все меньше и меньше. Леди Салмакия опустила свою стрекозу на руку Уилла.

— Шевалье отправился посмотреть, что нас ждет впереди, — пояснила она. — Мы считаем, что пейзаж исчезает потому, что люди забывают его. И чем дальше они будут уходить от своих домов, тем темнее будет становиться.

— Но почему, по-вашему, они идут? — Поинтересовалась Лира. — Если бы я была призраком, то скорее захотела остаться в том месте, которое мне знакомо, а не блуждать, чтобы потеряться.

— Они чувствуют себя несчастными там, — предположил Уилл. — Это место, где они умерли. И они его боятся.

— Нет, их что-то тянет вперед. — Сказала Леди. — Некий инстинкт заставляет их идти вниз по дороге.