Янтарный вамп (СИ)

   Платон шел с работы, задумался, да и позвонил в дверь, можно сказать, по привычке. Дверь открыл Степан Степанович в переднике, пена на руках указывала на его домашний труд в квартире его бывшей жены, что Платону было хорошо знакомо.

   - Привет, - сказал Платон. - Анфиса дома?

   - Где ей еще быть? Книгу читает, - ответил Степан Степанович, полностью закрывая собой дорогу в квартиру.

   - Я по привычке нажал на звонок, домой иду, - сказал Платон и стал открывать соседнюю дверь ключом.

   Анфиса проблемами старшего возраста особо не страдала, она лежала и читала книгу писателя восемнадцатого века, у которого еще при его жизни был стул восемнадцатого века. Она всеми клеточками своего серого вещества мозга пыталась найти нечто общее между своими предками и великим писателем прошлого, пока ей это не удавалось.

   Внезапно Анфиса почувствовала, что строчки книги уходят в темноту. Она подняла голову от книги, посмотрела на источник света, но вместо торшера у дивана обнаружила огромную фигуру Степана Степановича.

   - Заметила, наконец, что я здесь! Анфиса, я к тебе пришел, а не к посуде.

   - Простите, Степан Степанович! Я забыла о Вас, зачиталась, ушла в прошлое.

   Степан Степанович медленно опустился на колени, сложил свою огромную голову на ее грудь, слегка поводил волосами по платью, как гигантский кот. Молодая женщина не выдержала и погладила большую голову мужчины. Он медленно стал подниматься и с необыкновенной прытью барса перемахнул через нее и оказался лежащим с другой стороны платья. Анфиса повернулась к Степану Степановичу. Он сжал ее платье со всех сторон своими огромными руками. Она утонула в объятиях мужчины, продолжая держать в одной руке книгу.

   - Да выкинь ты эту книгу! - в сердцах воскликнул Степан Степанович.

   Анфиса разжала пальцы. Книга выпала из ее руки. Свободной рукой она обняла мужчину.

   - Так-то лучше, - проворчал он, невольно освобождая ее колени от домашнего платья.

   - Степан Степанович, может, не надо?

   - Еще чего! Мы взрослые люди. Муж тебя бросил. А ты лежишь тут передо мной, слегка платьем прикрытая, вся изогнутая по профилю, ножки свои голые демонстрируешь, а потом говоришь: 'Не надо, Степан Степанович'.

   Анфиса поняла, что никто ее возражения не услышит, и откинулась на спину. Она выгнулась, как кошка. Прощальным взглядом встретилась с торшером и выключила свет.

   - Свет чем тебе помешал, или я тебе не по нраву пришелся? - спросил Степан Степанович и уверенным движением расстегнул молнию на платье.

   Женщина села и стянула с себя платье, ее ноги были в руках мужчины. Она и встать не могла, но подумала, что сама на стул стала похожа с вытянутыми руками, словно они - спинка стула с чехлом из платья. Наконец платье опустилось на пол.

   Тут же властные, мощные руки вцепились в скромную верхнюю полоску с двумя выступами и слегка подергали маленькую вещичку. Она еще раз села, изображая стул, сняла и эту одежку. Руки мужчины, довольные до безобразия, взяли в свои руки верхние, чувствительные выступы на ее теле, сжали, потом нежно-нежно стали проводить местный массаж чувствительных участков тела, освобожденных от ткани.

   В какой-то момент времени рукам это надоело, и они бесцеремонно полезли к ногам. По этой дороге руки столкнулись с еще одной тоненькой одежкой. Руки нервно дергали несчастную тряпочку. Анфиса выкрутилась из последней одежки, оставив ее в руках мужчины.

   Внезапно огромная масса тела взлетела над ней в порыве человеческих чувств. А ей очень захотелось выкрутиться из-под этой массы тела, но она практически подчинилась... 'Еще немного, еще чуть-чуть' - и две массы тел объединились бы в одну, но как будто кто свыше сообщил об этом четырем людям сразу:

   - некто позвонил в дверь,

   - зазвонил телефон,

   - запели на разные голоса два сотовых телефона.

   Пара распалась на две части. Степан Степанович поднял свое огромное тело и рванул к личному сотовому телефону. Анфиса на три части разорваться не могла. Она стала собирать в кучу свои вещи, потом пошла за халатом, потом рванулась к телефону, а сотовый сам замолчал, оставив номер звонившего человека...

   У двери стояла Инесса Евгеньевна:

   - Анфиса, давай свой стул. Я его продам, есть покупатель на старый стул.

   - Я раздумала его продавать, Инесса Евгеньевна, мне на нем хорошо думается.

   - А кто там у тебя по телефону говорит? Платон дома сидит. А ты чего такая лохматая, и лицо у тебя красное, возбужденное...

   - Я Вам потом объясню, - сказала Анфиса и попыталась свекровь отодвинуть от двери.

   - Ты чего, Анфиса, я тебе помешала?

   - Нет, я стул не продаю! Тема исчерпана.

   - Анфиса, с кем ты там говоришь?! - прокричал Степан Степанович и высунулся в прихожую.

   - Анфиса, ты не одна! - вскричала Инесса Евгеньевна. - А как же мой Платон?!

   - Платон деньги отдает вам? Значит, и живет у Вас, а я сама по себе.

   - Бабы, что за разборки в такое время?! - зашумел недовольный ситуацией Степан Степанович. - Что за ерунду вы говорите?

   Инесса Евгеньевна слабо, но стала соображать, видимо, на ее гладиолусе очередной цветок распустился:

   - Ухожу, ухожу, - сказала женщина и резко прикрыла входную дверь.