Йанто Путешественник (СИ)

Тем не менее, дело нужно было довести до конца. Поднять двухтонную крышку руками он никогда не смог бы, — но это, к счастью, и не требовалось. Как раз на этот случай тут имелся мостовой кран — и, вновь вскарабкавшись наверх, Мишка застропил и снял крышку. Из-под неё вырвался мощный поток света, — но заглядывать туда он, естественно, не стал. Не напрямую, — он запасся прикрепленным к палке зеркальцем Ленки. На знакомые ему атомные реакторы это совсем не походило, — несколько углублявшихся к центру колец, между которых пылало желтовато-зеленое сияние. Силовое поле должно было сдерживать радиацию надежнее метрового свинца, — но дозиметра у Мишки не было, и проверить это он, к сожалению, не мог.

Вздохнув, он вытащил из сумки то, ради чего проделал всё это — гравилинзу. Если бросить её в активное ядро, эффект, как говорил Йоло, будет считаться в мегатоннах. Вот только бросать её туда он не стал, — жить ему всё-таки хотелось. Придуманная Сашкой конструкция была чрезвычайно примитивна, — легкая раздвижная трубка и шнур с привязанной к нему линзой. Конец шнура свисал свободно и, чиркнув зажигалкой, Мишка поджег его. Тут же дунул, сбивая пламя, — но шнур не погас, а начал тлеть, выпуская струйку дыма. В конце концов, он дотлеет до узла, — и линза упадет в реактор.

Опытным путем Сашка выяснил, что тлеть он будет примерно минут двадцать. Взять более длинный отрезок Мишка не смог бы, — он всё равно сгорел бы в реакторе, — да и этого времени, в принципе, должно было хватить.

Раздвинув трубку, он быстро уложил её поперек жерла реактора, с помощью зеркала проверил, правильно ли свисает гравилинза, — точно над центром ядра, — потом стремительно спустился вниз. Сейчас ему оставалось лишь как можно быстрее добраться до подземелья, — на что, по прикидкам Йоло, уйдет всего минут десять или двенадцать.

Быстро миновав зал, он замер у массивной решетчатой двери. Пока он тут возился, погода испортилась. Небо опять затянули тяжелые тучи, дождь пошел уже, как из ведра. Ладно, это, как раз, ему на руку — больше шансов вернуться незамеченным… надо только выбраться наружу.

Открыть кодовый замок он не смог бы, да и делать это не стоило, — взломай он дверь, у`рар смогли бы попасть в здание и предотвратить взрыв, лишив их единственного шанса. Вздохнув, мальчишка поднялся на галерею. Он не смог бы подняться сюда по веревке, — кошки на складе, к сожалению, не нашлось, — но спуститься оказалось нетрудно.

Мишка достал из сумки найденный на складе моток. Аккуратно отмотав половину, он перехлестнул веревку через ограждение, после чего просто выбросил оба конца в окно. Спуск по ней тоже был делом довольно рискованным. К его счастью, спуск по канату он всё же на физкультуре осваивал, и более-менее плавно заскользил вниз.

Смотав веревку, Мишка осмотрелся, потом попытался побежать… но боль в отбитой заднице тут же остановила его. Нет, он и не рассчитывал бежать, но всё же…

На секунду у него мелькнула мысль вернуться и выбросить к чертям самодельную бомбу… но это было уже невозможно, и Мишка, поморщившись, быстро зашагал прочь.

* * *

Едва здание реактора скрылось из вида, в голову пробралось опасение совсем другого рода: что, если у`рар заметили его, догадались, в чем дело, и теперь спешат сюда, чтобы предотвратить взрыв?..

Он даже дернулся назад, чтобы посмотреть, что творится там, у станции, — но это был бы уже самый верх идиотизма, так что в итоге на всё это пришлось махнуть рукой. Тут ему или повезет… или нет, и с этим уже ничего не поделать.

Ещё раз вздохнув, он пошел так быстро, как только мог. Отбитый зад болел, копчик тоже, ноги скользили по мокрой траве, — так что особенно быстро идти не получалось.

Волосы быстро намокли, футболка тоже, и противно липла к телу. Мишка стащил её и поёжился, — но даже без неё оказалось не так холодно, как в промокшей насквозь. Голую спину, однако, словно жгло тем, пробившимся из будущего пламенем, и, сжав зубы, мальчишка захромал быстрее. И вдруг замер, словно налетев на стену.

Хайзены стояли перед ним в ряд и, безглазые, смотрели на него. Не серебристые светящиеся медузы, которых ему показывал Йоло, а какие-то шестиногие, похожие на перевернутые цветы штуки, словно отлитые из темного стекла. Лишь наверху, на плоской, окруженной изогнутыми щитками площадке, виднелось что-то, похожее на позвоночник, словно бы тоже отлитый из синеватого, мутного стекла. Его отростки входили в отверстия в «цветке», смутно просвечивая через них, и кончались мутными синими огнями. Сам «позвоночник» тоже слабо тлел призрачным, обманным светом, с трудом различимым даже в хмуром свете дня.