Читаем Януш Корчак. Жизнь до легенды полностью

Лето 1899 года. Молодой — 21 год — врач едет в Швейцарию, чтобы ближе ознакомиться с педагогическим наследием Иоганна Генриха Песталоцци.

Забавно, не так ли? Врач и вдруг — наследие Песталоцци?

Впрочем, мы уже, наверное, привыкли к тому, что наш герой нередко идет к своей цели по нескольким дорогам сразу.

Корчак едет в Швейцарию, не зная еще, что будет заниматься педагогикой. Но чувства всегда мощнее разума, ощущение, что открытия Песталоцци ему пригодятся, ведет нашего героя.

Молодой врач едет за педагогическими идеями, не столько зная, сколько чувствуя будущее. Так тоже бывает.

«Корчак считал Песталоцци одним из величайших ученых XIX века. Многие его более поздние идеи о воспитании, достоинстве труда и важности уметь точно наблюдать, чтобы точно мыслить, отражают влияние этого педагога Божьей милостью»[38], — абсолютно справедливо констатирует исследователь Януша Корчака Бетти Джин Лифтон.

То, что молодой человек едет учиться у швейцарского гения — принципиально важно. Януш Корчак продолжит путь, который начал Песталоцци, используя его открытия. Заметим, что и другие педагогические гении — и Ушинский, и Монтессори, и Макаренко — шли той же дорогой, проложенной Песталоцци.

Пожалуй, вы не найдете великого педагога, который бы отрицал идеи Песталоцци. Их принимали и продолжали все педагогические гении.

2

Что же это за путь, открытый Песталоцци и столь близкий нашему герою?

«Любое обучение человека есть не что иное, как искусство содействовать стремлению природы к своему собственному развитию, — писал Песталоцци. И отсюда следует главная задача учителя. — Он хочет интенсивно повысить умственные силы [ребенка]»[39].

Что такое «метод природосоответствия», открытый Песталоцци?

Это значит, что педагог (или родитель) должен сначала изучить ребенка, понять его природу, то есть его желания, устремления, таланты, а уж потом его учить, развивая то, что дано Богом (Природой).

Другими словами: обучение — это не есть запихивание в ученика неких знаний, которые учителю представляются верными. Обучение — это развитие в юном человеке того, что заложено в нем от рождения.

История про то, как 30 человек собирают в класс и сразу начинают обучать, не изучая их и не исследуя, — без сомнения, является, по сути, антипсихологичной и бессмысленной.

Развить у ребенка можно лишь то, что дано ему Богом (Природой). А для этого исследовать, понять его.

«Умственное образование само по себе никак не способствует зарождению в человеке простоты и невинности, из чего исходят все средства подъема человеческого существа к более возвышенной, Божественной сути, — считал Песталоцци. — Как на колючках не вырастут фиги, а на чертополохе не родится виноград, так не принесет плода любви одностороннее умственное образование, оторванное от воспитания сердца»[40].

Мне прямо кажется, что я вижу, как переписывает в какой-нибудь блокнотик наш герой эти слова. Пройдет не так много лет, и в Доме сирот особое внимание будет уделять Корчак воспитанию человеческого в своих воспитанниках. Он даже придумает «детский суд», в который сможет обратиться любой ученик и любой педагог, и этот суд в основе своей станет именно школой воспитания нравственности.

Позже в своей книге «Исповедь мотылька» Корчак заметит, что реформировать мир — это значит, в сущности, реформировать воспитание.

А что значит «реформировать воспитание»?

В первую очередь изменить отношения между учениками и педагогами. Не должно быть такой ситуации, когда к начальнику — педагогу приходит подчиненный — ученик.

Учеба — это совместное и равное дело взрослых и детей. Именно — дело и именно — совместное и равное.

В Швейцарии, изучая метод Песталоцци, Корчак понял, что обучение — это не когда педагог навязывает ребенку свое понимание мира, но когда идет следом за маленьким человеком, за его интересами, развивая их.

Ощущая себя начальником — учитель или родитель — начинает ломать природу ребенка «под себя», так, как ему кажется правильно. Однако, ломая природу маленького человека, мы боремся с Богом. Он ведь создал дитя определенным образом, и необходимо развивать то, что дано от Господа (Природы).

Знаменитые слова Песталоцци: «Глаз хочет смотреть, ухо — слышать, нога — ходить, и рука — хватать. Но также и сердце хочет верить в любовь. Ум хочет мыслить». И дальше — важнейший вывод, и для каждого из нас — родителя, и для Януша Корчака — педагога: «В любом задатке человеческой природы заложено естественное стремление выйти из состояния безжизненности и неумелости и стать развитой силой (курсив мой. — А. М.), которая в неразвитом состоянии заложена в нас лишь в виде зародыша, а не самой силы»[41].

Чтобы таким образом относиться к юному существу — его надо уважать. Надо понимать, что ребенок — это не есть некий объект для воспитания, но человек, живущий полноценной жизнью в каком бы возрасте он ни находился.

«Уважайте, если не почитайте, чистое, ясное, непорочное, святое детство!»[42] — через много лет воскликнет Януш Корчак.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза