Янычары

– Решайте это с Шамс уд-Дином! – сказал Ага Малик. – Мне же к новолунию назовете срок первого испытания. И еще, – обернулся он к Абдаллаху. – Орта отныне под арестом, пока я не получу первой стреляющей пушки. Фактически ты становишься юзбаши (сотником). Все случилось благодаря твоей кузнице – работы в ней проще всего оказалось скрыть от чужого глаза! Хорошо это или плохо? Я не знаю! Но с сегодняшнего дня никого и никуда – чтобы ни порох, ни рассказы о пушках не выползли из орты к любым чернокнижникам! Завезти в кузницу нужное оборудование – сразу! Заявки – на продовольствие, на металл, на что угодно, даже банг, – лично мне. Отказа ни в чем не будет! Но – поваров, конюхов, девушек, – сразу пригласить всех, кто надобен, и – ворота на ключ! Оттуда – никто ни ногой! Отвечаешь ты лично – и головой!

– Я готов отвечать за все, что поручит мне блистательный, но у меня есть сомнения...

– Говори!

– И о поварах и о девушках, раз это будет арест, нужно договариваться с шейхами их таифы. Они тоже капыкулу , и должны получить вазыфа , – мои ребята тоже не откажутся от солидной доплаты за арест, не две акче, например, а пять? И девушки нужны хорошие, певицы, танцовщицы, музыкантши и такие, что на память знают истории о богатырях древности. Иначе ребятам может скоро стать скучно! Дальше – как быть с лекарями, в случае чего? А «чего» может быть, даже если Аллах милует во всем: например, понадобится повитуха!

Но не это главное. Поистине, в кузнечном ремесле многое зависит от металла! Лучший пулад (булат) выделывают в Димишк-эш-Шам. Эти булатные слитки массой обычно в спартанскую мину покупают и Аравия и Персия; везут их и в Византию и на север, в Орду; только Индия делает железо лучше, но индийское железо дороже. Димишк же – это мамлюки; поистине, наши с ними отношения могли бы быть и лучше. Хоть сегодня между нами и Гермиян, и Караман, и киликийские армяне, и Зулькадыр, – но и мы и они понимаем, что когда-то нам придется скрестить мечи...

– Ты сказал уже много слов, но их смысл до сих пор мне неясен!

– Железо, поистине, – стратегическое сырье. Это не сушеные финики и не хлопковая пряжа. Из железа куют мечи и кольчуги. Я сам знаю, как отравить всю плавку, подсыпав в шихту щепоть нужного порошка! Пулад превратится в каралык . Поистине, ни при покупке, ни при ковке этой отравы не заметишь; это железо годится и на сошник плуга и на обручи бочек: но клинок из него после закалки станет хрупким и разлетится на куски в сече... Я не слыхал, чтобы дамасский клинок смогли отковать в других городах – даже если сталь была поставлена из Димишка...

– Кажется, я понимаю...

– Да! Я не верю железу, которое купцы привозят сами!

– А это значит...

– А это значит, что я готов отправиться в Димишк и там, с помощью Аллаха, – Абдаллах огладил ладонями бороду и подумал, что в этом деле придется использовать свои орденские связи, – найти честных и знающих кузнецов и купцов, чтобы организовать поставки подходящего железа. Но это только на первых порах. Далее нам придется строить свои сыродутные печи, свои домницы – и делать свое железо! Одна орта с этой работой не справится. Нужно толковать с мутекаллимом таифы кузнецов, собирать арбаб аль-хираф...

– Мелко плаваешь, ал-Хаддад! Вопрос нужно обсуждать с шехир-эмини, потом – с назир-и эмваль и дефтердаром султаната, а потом повергать на рассмотрение великого везира... И это, поистине, не твоя забота – люди уже готовят телхис на доклад! Но у нас – срочный приказ блистательного, и его нужно выполнить!

– Мы можем попробовать отлить первую топчу, пушку, – из бронзы, например!

Лицо Ага Мелика просветлело.

– Поистине, я не ошибся, выбрав именно тебя своим собеседником! А из чугуна можно отлить? – уточнил он, блеснув недюжинными познаниями...

– Чугун не так просто расплавить! – возразил Абдаллах. – Для этого нужно строить специальные печи, нужно много рук и много умных голов...

– Я вижу, ты принес арбалет, и я рад этому, – сказал шейх. – Я хотел говорить с тобой об этом оружии. Можно ли организовать его производство?

– Именно это я и хотел предложить! – воскликнул Абдаллах...

...Пока длился этот разговор, Шамс уд-Дин колдовал у подноса: на нем, среди фиников и персиков, появился хрустальный карафин, в котором плескалась прозрачная жидкость.

– Поистине, это чудо нашего века! – воскликнул он, заметив вопросительные взгляды собеседников. –

Станет паром вода, лишь огнем ее тронь;
Погасает огонь, лишь водой его тронь;
Но ал-кохл, тот, что мы из вина получили, –
Это влага, в которой пылает огонь!

Произнеся эти бейты, он наклонил карафин и пролил на поднос немного жидкости из него, затем дал знак мальчику. Тот подал пылавшую головню. Жидкость на краю подноса загорелась.

– Белая нафта?.. – недоуменно протянул Ага Малик.

– Наверное, это зейт харр , и в нем нет ничего удивительного, – высказал свое предположение Абдаллах.