Япония, японцы и японоведы

Явно приукрашенная репутация "супер-реформатора", созданная совместными усилиями отечественной, американской, западноевропейской и японской прессы, давала основания рядовым жителям Страны восходящего солнца надеяться на то, что в дни визита Горбачева на Японские острова они станут свидетелями беспрецедентного исторического "чуда" - добровольной передачи Горбачевым Японии требуемых ею четырех Курильских островов в виде царственного дара высокого гостя из огромной страны - Советского Союза, где земли "столько, что девать ее некуда".

Конечно, отнюдь не все государственные деятели, политики и журналисты Японии были одинаково оптимистичны. Те из них, кто лучше представлял себе обстановку в нашей стране и непредсказуемый характер политических виляний и пируэтов Горбачева, предпочитали придерживаться сдержанных прогнозов. К числу таких трезвомыслящих аналитиков относился, например, президент японской газетной компании "Асахи" Накаэ Тоситада, побывавший в конце декабря 1990 года в Москве и взявший там интервью у Горбачева. Касаясь японо-советского территориального спора в беседе со мной, состоявшейся сразу же после его возвращения в Токио, Наказ сказал: "Наша газета, как видно из ее передовых статей, выступает за возвращение четырех северных островов Японии. Но в то же время мы считаем, что в ходе первого визита президента Горбачева в Японию данная проблема вряд ли может быть решена в том смысле, что японцам будет обещано возвращение либо всех четырех островов, либо двух островов, с условием что остальные острова будут переданы под опеку ООН. Предстоящий визит, судя по всему, не даст такого результата. С другой стороны, однако, мы надеемся, что высший руководитель Советского государства во время пребывания в Японии изложит в положительном, конструктивном ключе свои взгляды на пути решения данной проблемы. Газета "Асахи" надеется поэтому, что в канун визита президента Горбачева в Японию советская сторона прояснит свою позицию в данном вопросе"125.

Обоснованность осторожного прогноза Накаэ подтвердили итоги очередной поездки в Москву в январе 1991 года министра иностранных дел Накаямы Таро, цель которой состояла прежде всего в том, чтобы прощупать намерения советской стороны в отношении предстоявших в апреле переговоров на высшем уровне. Как показали беседы Накаямы, состоявшиеся в Москве, японскому гостю не удалось заручиться сколько-нибудь определенным согласием Кремля на уступки японским территориальным требованиям.

Не дала обнадеживающих результатов и предпринятая в марте того же года поездка в Москву влиятельного лидера японских консерваторов генерального секретаря ЛДП Одзавы Итиро. Как и Накаяме, Одзаве не удалось добиться от президента СССР каких-либо конкретных шагов навстречу японским территориальным требованиям. Как сообщала в своей передовой статье газета "Санкэй", "президент СССР не изъявил ни своей готовности возвратить Японии северные территории, ни своего намерения признать японский суверенитет над этими территориями"126. Однако соображения политического порядка, и прежде всего стремление преумножить в результате личных бесед с Горбачевым свой политический капитал, побудили Одзаву сделать хорошую мину при плохой игре и выступить по возвращении в Токио с многозначительными заявлениями, акцент в которых делался на подчеркивании "определенного прогресса" и "сдвигов к лучшему" в отношениях двух стран127. Причем, как мне кажется, Одзава в итоге поездки в Советский Союз и сам проникся искренним убеждением в обоснованности своих оптимистических прогнозов. Ведь окружали и обхаживали его в Москве все те же лукавые советники Горбачева, а также их сметливые помощники, наверняка пудрившие мозги японского гостя эзоповскими намеками на "исторические сдвиги" в отношениях Советского Союза с Японией, которые произойдут в результате визита Горбачева в Японию. А намеки этой придворной публики были сколь многообещающими, столь и безответственными.

К тому же для радикально мыслящих японцев было просто непонятным, как мог "великий реформатор" Горбачев ехать в Японию без заранее заготовленного "смелого решения". Иначе зачем нужна была ему эта поездка? Широкое хождение получило тогда в японском политическом мире убеждение в том, что само прибытие Горбачева в Токио обрекало его на благоприятный для обеих сторон исход встречи в верхах хотя бы потому, что для политического реноме президента СССР возвращение в Москву из далекой Японии "налегке", без каких-либо "эпохальных договоренностей" было бы чревато огромным минусом.

Тот же неистребимый оптимизм преобладал и в прогнозах японской прессы. Главная идея, навязывавшаяся общественности средствами массовой информации, сводилась к тому, что если президент СССР действительно подвержен "новому мышлению", то ему следовало бы по прибытии в Токио пойти навстречу территориальным требованиям японской стороны и принять "смелое решение" уступить Японии южные Курильские острова.