Япония, японцы и японоведы

Более реалистические оценки по итогам визита Горбачева в Японию были даны мной в материалах последующих дней - после отлета в Москву всей горбачевской свиты, включая Колесниченко. В этом отношении, как мне кажется, материалы по итогам переговоров на высшем уровне, присылавшиеся мною в Москву из Токио, несколько отличались от того, что писали по той же теме московские политические обозреватели. Для большинства из моих московских коллег ориентиром в оценке перспектив советско-японских отношении стал, к сожалению, наигранный оптимизм Горбачева и его голословные предсказания, что территориальный спор двух стран будет вскоре решен на взаимоприемлемой основе.

В японском же политическом мире сразу же появилась тенденция оценивать весь ход апрельских переговоров сквозь призму разногласий двух стран по территориальному вопросу. При этом одна часть комментаторов была склонна выражать удовлетворение итогами переговоров, в то время как другая часть считала, что японская страна не сумела отстоять на этих переговорах свои интересы.

В числе приверженцев оптимистических взглядов на итоги переговоров заметнее всех выделялись министры правительства Японии, включая самого премьер-министр Кайфу, склонного расценивать исход своих многочасовых дискуссий с президентом СССР как "шаг вперед" по пути реализации японских территориальных требований. В своих заявлениях для прессы Кайфу интерпретировал совместное заявление как стартовый документ, дающий стимул для дальнейшего, более интенсивного, чем прежде, нажима Японии на Советский Союз.

Очевидно, оптимизм Кайфу не разделяли многие советологи и политические эксперты, в частности профессор Университета обороны Сасэ Масамори, профессор Хоккайдского института славяноведения Кимура Хироси и профессор университета Аояма Гакуин - Хакамада Сигэки. В своих статьях, опубликованных в прессе, они расценили итоги переговоров на высшем уровне как неудачу японской стороны. Не увидели приверженцы такого мнения особых уступок Советского Союза ни в том, что в тексте Совместного заявления оказались впервые упомянуты четыре острова Курильской гряды, ни в том, что советский гость обещал установить для японцев безвизовый режим посещения названных островов, а также сократить размещенный там советский воинский контингент. Подобные меры, по мнению этих советологов-скептиков, нисколько не ослабляли реальный контроль Советского Союза над четырьмя упомянутыми островами.

В общем же, японцы не получили от визита Горбачева того, что обещали им их государственные деятели, политики и пресса. Об усилении в Японии настроений апатии и скептицизма в отношении дальнейших перспектив развития территориального спора с СССР по отъезде Горбачева из Японии говорили данные общественных опросов. Так, по данным выборочного телефонного опроса населения, проведенного газетой "Асахи", лишь 47 процентов опрошенных согласились с тем, что переговоры Горбачева с Кайфу стали "шагом вперед" по пути решения "территориального вопроса", в то время как 38 процентов дали отрицательный ответ132. О том же говорили и данные общественного опроса, проведенного агентством "Кёдо Цусин": 58,6 процента опрошенных японцев сочли, что переговоры не приблизили окончательного решения территориального спора двух стран, и лишь 34,1 процента высказали противоположное мнение133.

Скептические настроения многих японцев привели летом 1991 года к заметному спаду активности "движения за возвращение северных территорий". Единственным отрадным для японцев процессом стало летом возрастание влияния на ход событий в Москве Б. Ельцина. Его избрание президентом России привело к постепенному изменению соотношения сил между министерством иностранных дел СССР и министерством иностранных дел России, в руководстве которого летом 1991 года появился ряд хорошо знакомых японским дипломатам людей. И не просто знакомых, а людей, наиболее приемлемых и желательных для японских дипломатов, людей, которых японцы не раз обласкивали в прошлом своим гостеприимством. Особо обрадовало японцев назначение на пост заместителя министра иностранных дел РСФСР Георгия Кунадзе - автора формулы "два плюс альфа", предполагавшей в конечном счете уступку Японии едва ли не всех четырех южных островов Курильского архипелага.