Так же как жалуются на избыток гайрайго, не одобряют и забвение традиционного употребления кэйго.
Особенно этим отличаются люди старшего поколения, пример – книга [Toyama 2005], автор которой родился в 1923 году. Он осуждает неумение современной молодежи писать письма в соответствии с привычными правилами, употреблять должным образом приветствия, не путаться в значениях употребляемых слов и грамматических форм (например, почтительную лексику применяют к себе) и пр. [Toyama 2005: 11–21]. Однако даже Xага Ясуси, в целом скорее настроенный традиционно, без осуждения пишет, что речь современных японцев более динамична, и они меньше думают об этикете, чем раньше [Haga 2004: 253].Однако пока говорить об исчезновении кэйго
преждевременно. Стандартные формы вежливости очень устойчивы, а в некоторых сферах языка их употребление совершенно обязательно. Достаточно назвать официальное общение, рекламу, телевидение, наконец, бизнес. А в наши дни отмечают, что в процессе урбанизации и развития бизнеса роль форм вежливости (этикета) даже возрастает [Ide 1982: 376–377]. И жалующийся на упадок кэйго Тояма Сигэхико признает, что забываются наиболее сложные правила, но наиболее стандартные формы вежливости вроде глагольных форм с суффиксом – mas– даже становятся распространеннее за счет более редких форм [Toyama 2005: 20]. А в диссертации об устной деловой речи в Японии отмечено следующее: «Некоторые японские компании гордятся демократичными и свободными отношениями между своими сотрудниками, отсутствием строгой системы иерархии. По наблюдениям исследователя Т. Наканэ, даже такие успешные предприятия, появившиеся после окончания второй мировой войны, как «Сони», «^овда», неоднократно заявляли о простоте своей системы управления, либерализме. Однако по достижении определенного уровня развития, когда успешная деятельность стала для этих компаний нормой, и увеличилось количество сотрудников, начала складываться и система рангов по традиционному японскому образцу, определилась форма отношений между сотрудниками, стали соблюдаться этикетные нормы делового общения. Сами японцы считают такой феномен свидетельством того, что компания «повзрослела»» [Свинина 2007: 42]. Можно сопоставить «взросление» целых компаний с взрослением отдельных членов японского общества: речь школьников и студентов, еще не занявших место в социальной иерархии, часто имеет большие отклонения от нормы, в том числе и в области кэйго [Благовещенская 2007], но затем она стандартизуется.Безусловно, современное японское общество не столь жестко иерархично, как сословное общество эпохи Токугава (XVII–XIX вв.), когда система этих форм была наиболее богатой и сложной. Но и в наши дни функционирование данной системы поддерживается и социальной структурой, и всё той же привычкой выделения своих и чужих.
Глава 8
МУЖСКАЯ И ЖЕНСКАЯ РЕЧЬ
8.1. Как говорят японские мужчины и женщины
Различия между мужской и женской речью существуют всегда, поскольку они вызваны чисто биологическими особенностями: женский голос обычно выше мужского. Однако для лингвистики интереснее те различия, которые обусловлены (прямо или косвенно) социальными причинами: роли мужчин и женщин в обществе издавна распределялись, а в традиционных, патриархальных обществах женщины занимали и продолжают занимать подчиненное положение. Это находит отражение в том, как говорят мужчины и женщины. Но отличительные особенности в том или ином языке могут быть и очень значительными, и едва заметными.
В последние десятилетия на Западе (гораздо в меньшей степени в России) распространились исследования по так называемой гендерной лингвистике. Слово гендер
(от латинского слова со значением 'пол') в современной науке обозначает половые различия в социальном, а не биологическом аспекте. И в японском языке сейчас широко распространилось соответствующее гайрайго (из английского языка) zendaa (тогда как биологические различия обозначают другим гайрайго sekkusu). Сасаки Мидзуэ отмечает, что это слово еще в 2000 г. было мало известно, а к 2003 г. распространилось даже в обиходной речи [Sasaki 2000–2003, 2: 310].