Япония. История страны

Главный самурай Асано, Оиси Есио, продолжал присматривать за имением, надеясь на восстановление дома под руководством младшего брата Асано. Когда становится очевидно, что ничего подобного не случится, Оиси начал готовиться к отмщению. Он и еще сорок шесть преданных Асано самураев объединились и присягнули на крови в том, что месть свершится. Понимая, что Кира будет крайне осторожным из-за боязни возможного нападения, заговорщики затаились, отводя от себя подозрения. Сам Оиси являет собой крайний пример маскировки, пьянствуя, устраивая дебоши и понося других самураев за их очевидную трусость.

По истечении двух лет ронины поняли, что Кира считает себя в безопасности от возмездия, и решили нанести удар. Переодевшись в пожарных (чтобы, не вызывая подозрения, перенести лестницы), они в ночь с четырнадцатое на пятнадцатое декабря 1702 года пересекли безлюдные и заснеженные улицы и атаковали дом Кира. Вытащив злодея из тайного убежища, они обезглавили его и отнесли его голову на могилу своего хозяина возле храма Сэнгакудзи, где и остались спокойно дожидаться кары.

Власти столкнулись с дилеммой. С одной стороны, заговорщики выказали все самые почитаемые среди воинов качества — преданность, храбрость и, не в последнюю очередь, настойчивость и упорство в достижении цели. Многие люди восхищались ими — от простого народа и до самого сегуна, — а глава клана Хосокава, в чьем доме они остановились, относился к ним как к почетным гостям и предлагал им стать его вассалами. С другой стороны, их поступок был явным вызовом принятому властями решению и, с точки зрения старших советников сегуна, подлежал наказанию.

Прошло больше месяца, прежде чем было принято решение. Сегун даже предпринял такой необычный шаг, как поездка за советом к настоятелю монастыря Уэно, но вернулся оттуда с решением о смертном приговоре на том основании, что ронины уже достигли пика безупречной славы и — если они будут жить дальше — несомненно хотя бы частично запятнают ее тем или иным образом. В конце концов пошли на компромисс: ронинов не стали казнить как обыкновенных преступников, а предоставили им право умереть как подобало героям — от собственной руки. Так и случилось четвертого февраля 1703 года — произошло массовое сэппуку. (Только Тикара, сын Оиси и самый младший из группы, был помилован.) Ронины похоронены рядом со своим хозяином в Сэнгакудзи, токийском округе Минато. Люди хранят память об их поступке, и место упокоения героев по-прежнему остается предметом паломничества и интереса туристов.

ПРЕВРАТИВШИЕСЯ В ЛЕГЕНДУ

Первая драматическая постановка на тему этих событий появилась через двенадцать дней. В 1706 году Тикамацу Мондзаэмон написал пьесу для кукольного театра, которую в 1748 году сыграли уже в 15-часовом представлении кабуки под названием «Сокровищница самурайской верности». Чтобы избежать неудовольствия цензоров, были убраны детали, указывавшие на время действия и конкретного злодея, но все и так знали, что легло в основу постановки.

Для большинства японцев эта история служит примером высшего самопожертвования. Тем не менее некоторые интерпретаторы критикуют ронинов за недостаток подлинной «искренности» поступка и указывают на их слишком расчетливый подход к собственным обязательствам. Как настаивают критики, настоящий самурай должен немедленно броситься мстить, едва узнав об унижении своего хозяина, — независимо от безнадежности такого порыва. Человек чести «не должен жить под одним небом с тем, кто нанес вред его господину или его отцу». Был или нет поступок «удачным» с указанной точки зрения, значило гораздо меньше, чем то, что он был совершен с абсолютной преданностью и невзирая на последствия. Устойчивое значение действия, осознаваемого как напрасное, подробно обсуждается и иллюстрируется в захватывающей книге Айвана Морриса «Благородство поражения: трагический герой в истории Японии».

Театральные подмостки

Пьесы Но сохраняли аристократизм, но жанр начал стагнировать. Состоятельные жители городов хотели видеть нечто более колоритное. Это желание нашло выражение в двух новых театральных формах — кабуки и бунраку.