Япония в эпоху Хэйан (794-1185)

В «Цзо чжуань» говорится: «[Когда человек] жаждет [присвоить] добродетель [государя] и выступает против властей, он подобен тигру, который, полагаясь на свой грозный вид, бросается на копья»[856]. Поэтому в одной книге говорится: «Если у маленького человека есть способности, их будет сложно проявить. Если злодей жаждет [присвоить] добродетель [государя], ее будет сложно сохранить»[857]. Наверное, тут можно сказать так: «Не задумываясь о том, что ждет в будущем, человек обрекает себя на скорые неудачи»[858]. Подвиги Масакадо могли бы заметить в столице, о его преданности могли бы остаться легенды. Но главным делом всей жизни он избрал смуту, каждый год, каждый год он вел войну. Он пренебрегал людьми учеными и общался только с воинами, и поэтому шел войной на родственников. Он полюбил злые дела и стал повинен в преступлении[859]. А тем временем зло накапливалось и [наконец] обратилось против совершавшего его. Проклятия [Масакадо] доносились из всех восьми [восточных] провинций, и в конце концов он погиб у источника Баньцюань (В «Хань шу» говорится, что в древности у Баньцюань сражался Гао-цзу[860]).

Еще в 11-й день 1-го лунного месяца во все провинции округов Тосандо и Токайдо[861] был разослан указ об аресте братьев и соратников главаря разбойников. В этом указе говорилось: «Тот, кто убьет главаря разбойников, в награду получит красные и пурпурные одежды. Тому, кто убьет помощников [Масакадо][862], за его службу будут пожалованы ранг и должность». В восточные провинции были направлены командующий усмирением восточных провинций, глава правой управы внешней охраны дворца Фудзивара-но Асоми Тадабун[863] (также занимал пост придворного советника и главы Ремонтного бюро), и заместитель командующего, помощник главы Министерства наказаний Фудзивара-но Асоми Таданобу[864]. [Пока они были в пути], младший брат главаря разбойников, Масаёри, и Харумоти бежали в провинцию Сагами и там были убиты. А принц Окиё бежал в провинцию Кадзуса и там был казнен[865]. Саканоуэ-но Кацутака и Фудзивара-но Харуаки были убиты в провинции Хитати.

Вслед за этим командующий войсками, подавлявшими мятеж в округа Токайдо, помощник главы Министерства наказаний Фудзивара-но Таданобу, назначил «гон-но сёдзё»[866] провинции Симоса Тайра-но Кимицура «орёси». Они прибыли в провинцию [Симоса] в 8 день 4 месяца и разыскали и уничтожили всех мятежников. Семь или восемь братьев главаря разбойников, Масакадо, либо подстриглись в монахи и ушли высоко в горы, либо оставили своих жен и детей и отправились блуждать по горным равнинам. Оставшиеся в живых [родственники Масакадо] в страхе бежали [из Симоса]. В 11 день 1 месяца указ [об аресте мятежников] был повторно разослан во все [провинции]. После того как в 16-й день 2-го лунного месяца сёси [Фудзивара-но Тадабун] издал указ о помиловании, [мятежники] один за другим стали сдаваться на милость властей.

Тем временем сукэ провинции Мусаси Минамото-но Цунэмото, дайдзё провинции Хитати Тайра-но Садамори и орёси провинции Симоцукэ Фудзивара-но Хидэсато были вознаграждены за храбрую службу. В донесении для Тюмусе[867] говорилось, что [они] были искусными и преданными полководцами, [ведь именно] они доставили голову разбойника в ставку [правительственных войск], после чего весть о победе достигла двора[868]. Что касается сукэ Цунэтомо, то хоть изначально его донесение и было лживым, в конце концов все так и произошло, поэтому он получил младший пятый ранг низшей ступени. Дзё Садамори год за годом сражался, но все не мог одержать решающей победы. И только объединив силы с Хидэсато, он смог обезглавить главаря мятежников. [Победу им принесла] испытанная тактика Хидэсато, поэтому тот получил младший четвертый ранг низшей ступени. Садамори же долгие годы испытывал лишения, и то, что теперь злодеи были казнены, было результатом его усилий. Поэтому он получил старший пятый ранг высшей ступени[869]. На этом все и закончилось.

Итак, можно сказать, что хоть Масакадо и ошибся, возжелав слишком многого, и [покинул этот свет безвозвратно], подобно утекшей воде, благодаря этому другие получили ранги. В сердце [Масакадо] не было гнева. Ведь [он думал, что], как говорится, «после тигра остается шкура, а после человека остается слава»[870]. Печально только, что сам он погиб, а прославились из-за этого другие.

Если поразмыслить, то можно сказать, что в древности из-за бунта шести ванов бедствия терпели семь провинций[871]. Сейчас мятеж одного воина вызвал восстания в восьми провинциях. Но такой невероятный план нельзя было осуществить ни в древности, ни сейчас. И, конечно, в нашем государстве с эпохи богов и до наших дней подобного никогда не случалось. Жена [Масакадо] скиталась и испытывала такие унижения, что кусала локти [от отчаяния]. [У его] братьев не было пристанища, и им негде было укрыться.