Японская фантастическая проза

Мой гость вел рассказ без пауз, и на его лице появилось новое для меня выражение, свойственное одержимым... Его руки, стискивавшие рукопись на коленях, и его беззащитный затылок, прислоненный к спинке стула,— словно излучали улыбку... Я чувствовал, что меня наконец-то благополучно загнали в сети... Но неужели весь этот огород городился только для того, чтобы заманить меня сюда? Ведь я... Нет, ни поддакивания, ни оскорбления уже не помогут мне снова стать хозяином положения. Придется лишь по возможности точно записать то, что он говорил.

— Это не совсем обычное место,— продолжал мой гость,— надо сказать, было палатой в одной психиатрической больнице... Почему я там оказался, почему я там мыл стены,— ответить на эти вопросы предоставляю вашему воображению... Поначалу эта надпись не остановила моего внимания. Это были крошечные трогательные знаки, каракули одного из сумасшедших, ничего примечательного, как мне показалось.

Однако фраза «Тридцать два посланца»... Едва эта строчка попалась мне на глаза, как я ощутил сильнейшее потрясение. Я взволнованно перечитал стихотворение. Да, сомнений не было. Что это, как не диагноз «земной болезни»?

Тридцать два посланца,
Облеченных тайной миссией,
Не знают, как рассказать о себе,
И, осыпая насмешками,
Их загоняют в холодный
Могильник для умалишенных.

Ошибки быть не могло. Наконец-то в мои руки попало доказательство. Наконец-то я установил истинную природу «земной болезни», продолжавшей столь жестоко поражать нас. Ибо «Песнь посланца» была вестью от одного из посланцев Марса, угодивших в психиатрическую больницу по подозрению в «марсианской болезни». Это было ужасно! «Земная болезнь», совершенный гомолог «марсианской болезни»... Я нареку ее, пожалуй, «топологическим неврозом», вы не возражаете?.. И разрешите доложить следующее. Автор «Песни посланца» в конце концов заболел настоящей «земной болезнью»... то есть с точки зрения земных врачей, благополучно оправился от «марсианской болезни»... Выписался из больницы и уехал в неизвестном направлении.

Итак, в основе расшифровки лежит роковое число «тридцать два»... Почему же это число произвело на меня такое впечатление? Все дело в том, что я был назначен тридцать третьим посланцем и прибыл на Землю следующим после автора «Песни». Этот тридцать второй еще в студенческие годы был моим другом и веселым собутыльником, и у меня сердце болит, стоит мне подумать, где он и что с ним сейчас. Правда, нельзя сказать, будто он пострадал напрасно. Ведь только благодаря его вести я сейчас имею возможность успешно завершить одну из возложенных на меня задач.

Да, несомненно. Есть весть, весть первооткрывателя «топологического невроза»... хотя название придумано мною... и вместе с этим названием он навсегда останется в памяти веков. Вот почему первую страницу этого важнейшего доклада я отвел под его стихотворение. Честь и славу следует делить по совести.

Да, этот наш роман «Совсем как человек» в действительности является моим докладом. Это доклад, который я намерен представить на рассмотрение правительству Марса. Первая часть — изложение и анализ фактов. Вторая часть — эскизный план необходимых мероприятий и сформулированное мнение автора... Не желаете ли послушать для примера?

«Марсианский год такой-то, сезон 2/3, период 6, день третий.

Вернувшись с конференции, я обнаружил, что жена нахлобучила на голову сабу-кинэ {Примечание: Демонстратор грёз.) и пребывает в состоянии восторженности. «Послушай,— сказал я.— Большие новости. Сейчас не время предаваться грезам».

Она не отозвалась. Тогда я без лишних слов выключил сабу-кинэ и стащил с нее колпак. «Что ты делаешь! — раздраженно закричала она.— Оставь меня в покое!»

Затем, оглядев меня, она с изумлением спросила: «Погоди-ка, с чего это ты средь бела дня разгуливаешь в одежде землянина? Или вместо конференции ты был на маскараде?»

«Ошибаешься,— возразил я.— Все дело в том, что сегодня на конференции меня решили отправить с миссией на Землю». «Неужели?» — удивилась жена. «И это еще не все,— продолжал я.— Решено также, что вместе со мною отправишься и ты», «Погоди, погоди...— ошеломленно пролепетала она.— Но говорят ведь, что исследование Земли — это очень опасно!»

«Об этом никто ничего не знает. Известно только, что за последние десять лет туда были отправлены тридцать два посланца, и ни один не вернулся. Но я не думаю, чтобы виноваты в этом были земляне. Они совсем такие же, как мы, и вряд ли могут оказаться чудовищами и варварами».

«Тогда какая-нибудь страшная болезнь?»