Японская молитва

– Безусловно… Взять машину буквально на полчаса, чтобы подогнать к садовой калитке, где уже поджидал Тахиров, который и помог Нине уложить полуразложившееся тело своей жены в багажник твоего «Фольксвагена», – тоже дело техники. Возможно, ты была в душе, пока она делала свое черное дело… А потом, демонстративно приняв снотворное, но усыпив при этом прежде всего твою бдительность, она разыграла крепко спящую, чем спровоцировала тебя на то, чтобы ты стащила ее сумку и заглянула в нее… И вдруг ты узнаешь, что Нина – и есть та самая Мила Белоус! Что произошло в это время в твоей голове, одному богу известно. Представляю, какую гамму чувств ты пережила и сколько назадавала себе вопросов. Но ответов все равно не существовало. Она понимала, что ты сбежишь. И позволила тебе сделать это. А сама позвонила в милицию и предупредила, что по городу движется «Фольксваген» с трупом в багажнике, из которого пахнет, и сообщила номер машины… Тебя остановили. Это просто чудо, что вы познакомились с Медведкиным…

– Нам нужно было алиби… – прошептала, глотая слезы, Лена.

– Вот, собственно, и все! Тебя арестовали, и все, в сущности, поверили в твою виновность. Кроме меня, разумеется. И это просто чудо, что на твоем пути встретилась такая замечательная девушка, как Оля… Мы с Медведкиным можем, конечно, прокатиться по вашему маршруту, чтобы опросить свидетелей, которые видели вас, но надо ли это делать? Думаю, Нина и сама скоро расскажет, как все было… У нее нет выбора.

– Но где ж ее взять? Видимо, она скрывается?

– Конечно! Думаю, эта Нина очень сильно боится врачей или чего-нибудь в этом роде – иначе она давно бы сделала себе операцию… Но я, вообще-то, встретилась с тобой не для того, чтобы рассказать всю эту странную историю. Она будет здесь минут через пять… А потому тебе надо пересесть во-он за тот столик, я его тоже забронировала… Сядь таким образом, чтобы она тебя не заметила – спиной ко входу.

– Кто?

– Говорю же: она! Думаю, Тахиров после того, как Нина убила его жену, решил отделаться от нее… Наверно, сначала он пообещал ей, как и тебе, жениться на ней. Но когда увидел мертвую Милу, передумал… зачем ему жена-убийца, когда от нее можно просто откупиться? Думаю, он заплатил ей немалые деньги с условием, что она исчезнет из города. Но прежде он настоял на том, чтобы она сделала себе отопластику – привела в порядок форму ушей. Он ведь тоже заинтересован в том, чтобы ее никто не смог узнать… Потому-то он и позвонил этому хирургу…

– Вы только что сказали, что она будет здесь через пять минут…

– Да, представь себе: мы познакомились с ней в салоне штор… – Она сделала многозначительную паузу. – Мне Медведкин рассказывал, но я и не предполагала, что следующей ее жертвой буду я… Ты бы видела, как профессионально, с каким вкусом она выбирала мне шторы…

И тут вдруг Лена увидела ее… Нину… Вот она остановилась перед зеркалом, чтобы поправить прическу, – уши ее прикрывали тугие светлые локоны. Да, это была она, без всякого сомнения. В темном вечернем платье. Взгляд ее был спокоен, даже безмятежен. Она была уверена в себе, как всегда.

– …а дальше, я думаю, ты все поняла… Окно я уже открыла… – донеслось до ушей Лены, прежде чем она сообразила, что надо делать.

– Она здесь… – шепнула Лена и метнулась за тот столик, который ей указала Собакина, села спиной к приближающейся Нине и, достав из сумочки зеркальце, направила на нее. Но тотчас в поле ее зрения попало еще одно знакомое лицо: Медведкин! Его столик находился чуть поодаль, возле огромной пальмы. Он, перехватив ее зеркальный взгляд, подмигнул ей. Рядом с ним сидел мужчина, который явно нервничал. На нем был светлый костюм, а рядом с ним стоял прислоненный к стене темно-красный зонт-трость.

К Лене подошла официантка.

– Что-нибудь закажете?

Бутоны вишневых цветов,
Скорей улыбнитесь все сразу
Прихотям ветерка!.

– Я не поняла… Это коктейль такой, вишневый?

– Нет, это поэт такой, японский, Басё…