Японская пытка

Только осмотрев нехитрый реквизит для опыта, Ихара бросил «бревну»:

— Раздевайся до белья.

Китаец стал послушно раздеваться, он спешил, чтобы не отнимать драгоценное время Ихара.

— Иди сюда, — лаборант завел китайца в камеру, усадил на табурет, рядом с ним стоял на невысокой скамеечке бак с водой. — Сядь, опусти в воду руки.

Китаец повиновался. Его лицо исказила судорога, вода была очень холодной. Но тем не менее он покорно продолжал держать в ней руки.

— Через двадцать минут пусть вынет руки из воды, — обратился Ихара к лаборанту. — Тогда и включишь установку.

— Температура какая?

— Минус тридцать. Смотри не заморозь его до смерти, — мне нужно только обморожение.

— Слушаюсь, господин Ихара.

Начальник отдела вместе с монголом и охраной покинули лабораторию.

Китаец сидел и дрожал — не только от холода, но и от страха. Хотя пока с ним ничего страшного вроде и не происходило. Да, мерзли руки, от холода уже покалывало пальцы, но его никто не бил, не резал. Да и лаборант был вполне миролюбивый, сидел перед смотровым окном закрытой на задвижку толстой двери, читал книгу и время от времени бросал взгляды на большие песочные часы. Мелкие песчинки просыпались сквозь узкое отверстие, высились под ним горочкой. Горка росла, ширилась, а песка вверху становилось все меньше и меньше. Наконец, и последняя песчинка провалилась. Лаборант не сразу заметил это. Он оторвал взгляд от страницы, вскинул голову.

— Эй, вынимай руки! — крикнул он.

Толстые теплоизоляционные стенки холодильной камеры плохо пропускали звук. Но китаец понял, чего от него хотят, он и сам к этому стремился. Вытащил, стал разминать задубевшие от холода руки, дуть на них. Лаборант щелкнул рубильником, загудел компрессор. Вентиляторы погнали из решеток холодный воздух. На прутьях быстро образовался иней. Китаец вскочил с табурета, стал ходить по холодильной камере. Он был лишь в белье, мороз быстро пробирал его. Несчастный инстинктивно обхватил себя руками, чтобы согреться, но те были такими холодными, что тут же пришлось отдернуть их от тела. Вода на пальцах первой превратилась в ледяную корочку. Сами пальцы уже не слушались, чтобы согнуть их, китайцу пришлось упереться ими в грудь. Ледяная корка треснула, посыпалась на пол мелкими осколками. Несчастный стал сосать пальцы, пытаясь отогреть их. Лаборант включил свет в камере. Лампы располагались снаружи, светили сквозь двойные стекла, чтобы минимально нагревать воздух внутри. Сотрудник «Отдела 731» пристально всматривался в красные пятна на теле подопытного «бревна», чтобы ни в коем случае не допустить общего переохлаждения организма. Для этого и был придуман прием с предварительным опусканием рук в холодную воду. Обмораживались только верхние конечности, но не все тело. Наконец баланс был поддержан. Китаец не замерзал до смерти, но и не «оттаивал». Он все еще мог двигаться, но руки ниже локтя его уже абсолютно не слушались. Он подошел к стеклу и стал стучать замерзшим пальцем по стеклу, еле ворочающимся языком молил выпустить его, дать согреться. Звук от ударов пальцем был таким, словно в стекло стучали камешком.

— Разобьет еще. Достанется тогда мне от господина Ихара. Не в духе начальник сегодня, — пробурчал лаборант.

Китаец не унимался, неуклюже стучал уже двумя руками. Лаборант взял в руки деревянную дубинку, погрозил ею в окошко. Мол, если не уймешься, открою дверь и дам по башке. Подопытный отшатнулся от стекла, заходил по холодильной камере, столбик термометра, укрепленного внутри напротив смотрового окошка, показывал минус двадцать.

«Если Ихара не придет через час, то придется выпустить это «бревно» погреться минут на пятнадцать, иначе сдохнет, — зло подумал лаборант. — Ну и чего он не идет, будто не понимает, что держать китайца в камере так долго нельзя?»

Он не любил такие моменты. Выпустить «бревно» из камеры легко, а вот загнать потом обратно — хлопотно, придется палкой поработать.

Китаец понял, что замерзает окончательно. Вода в баке, показавшаяся ему с самого начала ледяной, представлялась сейчас чуть ли не кипятком. Он решил согреть руки в ней, подошел к баку, хотел сунуть руку, но пальцы ударились о лед. Весь бак промерз уже до самого дна.

Ихара в это время работал в поте лица. Опыт обещал быть увлекательным. Никто еще до него в истории не ставил подобного эксперимента. Монгол сидел на табурете с завязанными полоской черной материи глазами. На коленях у него стоял барабан. Подопытный мерно выбивал на нем деревянными палочками дробь. Ихара регулярно подходил к монголу, брал его за волосы и тянул вверх. При этом требовалось, чтобы подопытный не сбивался с ритма. Начальнику отдела хотелось, чтобы монгола убаюкала мерная дробь барабана, движения стали автоматическими, прикосновение к волосам — привычным и не вызывающим тревоги.