Японская война 1904. Книга вторая

И тут ему повезло дважды. Первое — японцы, заподозрив появление крупных русских сил, откатились с передовых позиций на основные, поближе к Дальнему. Второе — когда Кондратенко уже был готов повернуть назад, его отряд перехватили казаки полковника Макарова. Так генерал и познакомился с этим странным офицером. У него был только сводный полк, а он так далеко смог пробиться.

— Что думаешь? — спросил Кондратенко у следующего за ним подполковника Науменко.

Сейчас, когда штабс-капитан Кавицкий отъехал на позиции 7-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии за людьми для перевозки подготовленных для города грузов, у них появилось немного времени.

— Я бы так не смог, — честно признался Науменко. — Это же не только такой план придумать надо. Необходимо еще, чтобы солдаты за тобой пошли. Чтобы верили. У нас разве что вы, Роман Исидорович, таким авторитетом пользуетесь.

— А меня больше поразил их госпиталь, — тихо, почти про себя, сказал младший врач и хирург Миротворцев.

Пока большого потока раненых еще не было, бывший ординатор Обуховской больницы, а ныне один из докторов Красного Креста мог позволить себе поработать прямо на передовой.

— Что же? — с сомнением спросил Науменко. — Разве все госпитали в армии не работают по единой утвержденной схеме?

— Работают, — кивнул Миротворцев, — но есть нюансы. Все-таки в армии сейчас много гражданских врачей, у которых просто нет опыта работы с огнестрельными ранами. И это проблема не только России. Ни у одной страны мира не получится без войны заранее обеспечить всех хирургов необходимой практикой по огнестрелу, и какие-то вещи ты узнаешь только на месте, за операционным столом. Именно поэтому я заглянул в госпиталь. Все-таки полк Макарова много сражается, у них просто должен быть весьма обширный опыт, но… Даже я такого не ожидал.

— Так что же вы увидели? — теперь уже и Кондратенко стало интересно.

— Для начала структура, — принялся загибать пальцы Миротворцев. — Макаров вообще не держит врачей на батальонном уровне. Там только носильщики и фельдшеры, а доктора — все в общем госпитале…

— Подожди, — остановил Миротворцева Кондратенко. — Но как так? А если рана в роте — что же, солдату ждать, пока его дотащат до тыла?

— Кажется, это жестоко, но только кажется, — Миротворцев заулыбался. — Доктор Слащев, старший врач у Макарова, мне все объяснил. Ведь что делают с ранами сразу после получения? Максимум остановят кровь, наложат повязку — а нужен ли для этого доктор? Опытный фельдшер справится и сам. Дальше, если брать уровень батальонов — там уже можно было бы проводить операции, но… Один старший доктор, один младший: когда батальон активно сражается, им просто не хватает рук, а когда маневрирует, то они большую часть дня ничего не делают. Понимаете?

— То есть, собрав докторов в единый госпиталь, почти как получилось у нас в крепости, Макаров гарантирует им постоянную нагрузку. И весь поток раненых получит максимально возможную помощь.

— И это еще не все! — восторженно продолжил Миротворцев. — Когда врачей собирается так много, то можно разделить потоки. Одной группе докторов идут все легкораненые, другой раны в живот, третьей — поврежденные сосуды, четвертой — грудь, пятой — голова. В итоге больше практики и…

— Подождите, Сергей Романович, — остановил доктора Кондратенко. — Что вы говорите? Ведь даже я знаю, что раны в грудь и голову сейчас не лечатся. По крайней мере, если это что-то большее, чем царапина.

— И полковник Макаров старается это изменить! Врачи набираются опыта, и пусть пока не все получается, но уже скоро у нас могут появиться первые в мире специалисты в новых направлениях.

— Но резать ради этого своих же солдат⁈ — повысил голос Кондратенко.

— Не своих же, — Миротворцев отвел взгляд в сторону. — После Цзиньчжоу у полковника почти не было своих раненых, поэтому его врачи сейчас занимаются японцами. Обычным ранам — обычное лечение. Способ штопки сосудов уже отработан, так что про него даже не спрашивают. А вот всем сложным предлагают выбор. Тех, кто согласен, пытаются спасти. Те, кто нет, остаются на волю господа.

— А ведь в Порт-Артуре среди китайцев ходили слухи, что еще после прошлой войны японцы точно так же на чужих раненых учились оперировать, — задумался вслух Науменко. — Только никого не спрашивали. Да и сейчас… Кажется, у них есть целое отделение, которое занимается операциями на черепе.

— И это еще не все! — Миротворцев обрадовался, что его энтузиазм поддержали. — У доктора Слащева есть много информации по глупым ошибкам, которые совершают гражданские врачи. Например, первичный шов…

— Первичный шов? Это когда раны ушивают еще на перевязочном пункте? — уточнил Кондратенко, который предпочитал разбираться даже в таких мелочах.