Японская война 1904. Книга вторая

Когда дошло до столкновения основных сил поблизости от станции Вафангоу, выяснилось, что русские очень точно стреляют. Слишком точно! Словно не люди, а настоящие ёкаи, что пришли на помощь гайдзинам, чтобы извести народ нихондзин! Но сила — это не страшно. И Оку, и его солдаты были готовы к тому, что враг окажется силен. Однако русские попытались украсть и другое их главное оружие — маневры.

Они двигались во время боя — немного, но никогда нельзя было понять, где их оборона сильна, где тонка. Они двигались, когда бой затихал — теперь уже совершая целые переходы, словно им было все равно, где защищаться и как атаковать. И что самое обидное: пусть у русских и был один-единственный полк, все равно нельзя было его просто проигнорировать. Забудешь про такого опасного противника, подставишь спину, и тот ведь даже задумываться не будет, прежде чем вонзить в нее свои клыки. Именно поэтому Оку решил поскорее закрыть этот вопрос и отправил в сторону дерзкого полка 5-ю дивизию.

Тридцать из сорока восьми рот били по центру, а остальные при поддержке 5-го кавалерийского пошли в обход. Если русские снова решат перестраиваться или отступать посреди боя, то он их возьмет прямо на марше. Маневры — да, они важны, но сила тоже имеет значение!

* * *

Смотрю по сторонам, прикидываю варианты.

За несколько часов наступления ситуация, которая изначально напоминала хаос, успела стабилизироваться. Удар в стык японских отрядов позволил добраться до полковой артиллерии, обеспечив успех первого этапа. После этого участь передовых отрядов 5-й дивизии, оказавшихся в огневом мешке между нами и мортирами, оказалась решена. Дальше мы так и двигались.

Пехота идет по равнине. Попались японцы — встали, сдержали их снайперами, а там и мортиры подтягиваются по идущей вдоль сопок декавильке и довершают разгром. Медленно, планомерно… Казалось, ничто нас не сможет остановить, но в то же время я понимал: если японцы совершат обход — а рано или поздно они к этому придут, такова их тактика в этой войне — и уже мы окажется в тисках. И никакие мортиры с их смешной дальностью не помогут, когда гаубицы и полноценная полевая артиллерия начнут вбивать нас в землю.

— Есть новости с севера? — я с надеждой посмотрел на ординарца Врангеля, прибывшего от барона с очередным донесением.

— Одишелидзе подтянул передовые части в Вафангоу, так что, пока мы держим свою ветку железной дороги, сможет и дальше гнать раненых в тыл.

Я кивнул. Хорошая новость: очень не хотелось терять возможность оперативно переправлять моих солдат в нормальные госпитали. Да, из-за этого пришлось хорошенько подумать над логистикой, чтобы состыковать движение и санитарных, и грузовых эшелонов. Но пара запасных веток декавильки, приданная Алексеевым рота железнодорожных инженеров и несколько добровольцев из нестроевых, которые раньше работали на Транссибе, помогли наладить работу.

— Мищенко?

— Разъезды дежурят в том направлении, но пока ничего.

Я нахмурился, но что делать. Да, было бы приятно решить все здесь и сейчас, но мы и сами еще повоюем. Я отдал приказ снова перевозить две из четырех батарей мортир. Одновременно батальоны Шереметева и Мелехова начали разбиваться на роты и расползаться по складкам местности. Давно прошли времена, когда полк — это плотный квадрат, занимающий свое строгое место на поле боя. Теперь полк — это отдельные роты и даже отделения со взводами, у каждого из которых есть свой маршрут, своя цель…

И при таком подходе еще больше растет роль офицеров. Чтобы могли действовать самостоятельно, чтобы не боялись принимать решения, чтобы эти решения были продиктованы не паникой, а здравым смыслом. И тут помогли наши игры. Старшие офицеры отработали сотни разных ситуаций со мной, потом еще тысячи — с младшими. И пусть этот опыт не сравнить с реальными сражениями, но он был. А вот страха неизвестности не было, и не было глупых детских ошибок, которых я так боялся.

Вот перед нами показались очередные укрепления, которые японцы возводили, стараясь выиграть время и разобраться, что же случилось с их передовыми отрядами. Одновременно с этим подтянулась дивизионная артиллерия, принявшись отрабатывать по уже покинутым позициям наших мортир. Мы же выжидали. Кажется, паузы — это слабость, но на самом деле правильно примененное давление неизвестностью — это тоже прием.

— Ждем! — я слышал, как приказ гуляет по балкам и низинам между сопками, где собрались наши силы.

Беспокоящий огонь снайперов не мог нанести японцам серьезного вреда, но он сделал главное. Их командир не выдержал и скомандовал атаку. Ускоренный штурм — это когда ты атакуешь, еще не подавив вражеские позиции. Тоже вполне себе прием, что немцы доказали в Первую мировую войну. Но только если враг растерялся, подавлен и не готов. Мы же, наоборот, ждали этого удара и встретили японские ряды плотным огнем. Более того, одна из перенесенных мортирных батарей открыла огонь, еще больше усиливая панику.