Японская война 1904. Книга вторая

Мне показали слитки металла, отлитые, наверно, еще в прошлом веке. Покрытые зеленым налетом тигли и куча других приспособлений для плавки. Часть была для металла, часть для стекла, и, главное, ко всему прилагались люди, которые умели этим пользоваться. Если раньше в глубине души я сомневался, что у нас получится что-то серьезное, то теперь все резко изменилось.

Выделив под новое производство и жилье для рабочих несколько длинных фанз на севере Лилиенгоу, я дал китайцам сутки, чтобы они обжились и подготовили к работе все, что привезли. После этого можно будет рассказать, что именно я хочу получить, и посмотреть, что из этого они способны делать. Правда, как оказалось, рабочими были не все приехавшие — два десятка маньчжуров не принимали участия в общей суете. Они дождались, пока я договорю со старостой, и только потом представились.

— Янь Сюнь, — поклонился старший из них с выбритым лбом и длинной черной косой, завитой словно даже с каким-то рисунком.

— Полковник Макаров, — я ограничился легким кивком, ожидая продолжения.

— Я прибыл, чтобы принять командование вашими вспомогательными отрядами из местного населения.

— Вы военный? — спросил я в лоб.

— Бывший. Западное крыло посчитало, что мне лучше покинуть армию из-за моей позиции.

— Какой?

— Императрица, — Сюнь на мгновение прикрыл глаза, — хоть и принадлежит к маньчжурской династии, но не верит, что за нами будущее. Она слишком много прав и воли дает простым чжунго, а я… Мы слишком явно против этого высказывались.

Я задумался. Западное крыло — это китайская разведка; политика умиротворения большого Китая действительно проводилась Цы Си, ясное дело, были и недовольные. На первый взгляд в этой истории не было ничего необычного, но что-то меня смущало. Точно! Маньчжуры хотели сохранить свой статус, они ставили на меня, значит, рассчитывали, что я смогу им в этом помочь. Смогу ли? И захочу ли поддерживать старый строй, который совсем не принес Китаю славы?

С другой стороны, если смотреть на конкретных людей… Они готовы работать, они готовы служить. Тогда, если Маньчжурия станет частью Российской империи, это станет возможно и в боевых частях, а тогда им самим даже без подтверждения местных титулов можно будет получить дворянство. Война открывает пути. Берет свою цену, но открывает, и некоторые люди понимают это на уровне инстинктов.

— Сколько времени вам нужно, чтобы договориться с местными и подготовиться к новым работам?

— Сколько у вас сейчас чжунго в нестроевых частях? И где они расположены?

— Четыре тысячи четыреста двадцать, — ответил я, невольно думая о том, что, несмотря на потери и бегство части рабочих, другие предпочли остаться, и, более того, многие местные не стеснялись как бы между делом вливаться в эту пеструю массу. — Сейчас первая смена работает на подготовке укреплений, вторая и третья отдыхают.

— Три смены? — Сюнь искренне удивился.

— Это мое личное требование: стараться выдерживать рабочий день в восемь часов.

— Пусть так… — маньчжур задумался. — Тогда мы за сутки поговорим со всеми старшими, и уже завтра к вечеру я доложу, по каким направлениям мы сможем ускориться. А также отберу тех, кто способен к более тонкой работе.

Вот и договорились. Я окинул взглядом старую китайскую крепость, в которой все сильнее, все ярче кипела жизнь. Интересно, когда тут было что-то подобное в последний раз? Веке в 16-м? Но теперь тем больше зависело от меня: чтобы сила не пропала зря, чтобы мой корпус стал намного сильнее, чем раньше, надо было направить эту энергию в нужное русло.

Хотел посмотреть, как идут дела у штабистов, и, кажется, там еще кто-то новенький должен был перевестись, но — все потом. Сейчас мне нужно домой и довести до ума те чертежи, что надо будет уже завтра передать китайцам. Корпуса для биноклей те точно потянут, линзы — под вопросом. Прицельные сетки — можно делать и самому на последнем этапе, пока уберем.

Но это все мелочи, были у меня и крупные проекты вроде крепления пушек на новые железнодорожные платформы. И тут совсем было ничего не понятно. Что могут мастера, сколько у нас будет железа, какого качества и точности получится добиться. А то придумаю что-то вроде поворотной башни, а мы даже опоры из двутавров освоить не сможем. Нет, рисовать буду все, но вот решать, что пускать в дело, начну уже завтра.

Скорее бы оно наступило!

Глава 14

Пью чай. Тут все пьют чай, и гаолян даже в растворенном виде уже начинает подбешивать, но, как оказалось, это только у меня так. Для большинства, даже офицеров, чай — это Чай, именно так, с большой буквы, и одного этого достаточно, чтобы каждый раз получать удовольствие словно от самой первой кружки.