Японская война 1904. Книга вторая

Куроки оставил его одного, Иноуэ вслед за генералом вышел на улицу. Где-то вдалеке гремели выстрелы — это другие передовые части отгоняли дерзкий русский батальон. Судя по облаку пыли, Куроки привлек для этого кавалерийские части. Их было немного для большого сражения, но чтобы потрепать и сбить спесь всего с полутысячи солдат — более чем достаточно.

Иноуэ несколько раз выдохнул — это уже был не его бой — а потом решительно повернул налево. Справа остались палатки медчасти Танегучи, но туда он зайдёт попозже. Сначала ему нужно было найти своих офицеров и отдать новые распоряжения.

* * *

Поручик Славский балансировал за пулеметом на первой тачанке, когда та разгонялась, чтобы выскочить из-за сопки перед идущей наперерез основным силам японской кавалерией. Как же хорошо знать местность на километры вокруг и иметь возможность выбрать идеальный момент для удара.

— Готовьсь! — прокричал Славский за мгновение до того, как они оказались на открытом месте. — Пли!

Последний крик раздался в ту же секунду, что он потратил, чтобы довернуть ствол Максима до цепочки всадников. Огонь. Пули застучали, уходя чуть выше, но поручик быстро поймал нужную высоту и воткнул стопор, фиксируя горизонт. Теперь подставка для пулемета будет крутиться только влево-вправо. Доворот ствола… Японцы начали уходить в сторону, подальше от них, и Славский вырвал стопор обратно, чуть поднимая прицел под конец очереди.

На ходу очень много пуль ушло мимо, но не меньше половины точно попало в цель. После прохода четырех тачанок около двадцати японских кавалеристов покатились по земле, и еще столько же сбились с шага, прижимая руки к самым разным частям тела.

— Что дальше? — до поручика долетел крик его второго номера, сидящего на управлении повозкой.

— Ждем, — Славский вскинул взгляд в сторону дальней сопки, километрах в семи на север. Примерно там находились связисты, передающие отрядам вроде его команды от полковника.

Три длинные вспышки. Снова три длинные. И опять… Поручик Славский от волнения забыл и не сразу подтвердил, что получил сигнал. Но в итоге сделал все быстро и четко, а потом, приказав второму замедлиться, обернулся к остальным.

— Уходят! Уходят японцы! — заорал он. — Дали мы им прикурить так, что они не выдержали!

— Победа, братцы! — закричали с ближайшей тачанки.

— Победа! Ура! — крики сменились смехом.

Напряжение вырывалось наружу. Несмотря на все прошлые успехи полковника никто до последнего не верил, что целая армия японцев так просто отпустит их небольшой отряд. Но они ударили один раз, сейчас вот врезали еще. И японцы отошли, удовлетворившись просто тем, что и дерзкий батальон будет держаться от них подальше.

— Интересно, что решит полковник дальше? — задумался Славский, потом растерянно почесал затылок и махнул рукой. Для себя он давно решил, что даже пытаться не будет предугадать все планы Макарова. Просто будет делать то, что должен, а уж полковник и сам позаботится, чтобы это привело к победе.

Глава 17

Полковник Буссов выждал положенные десять минут и оставил офицерское собрание. Пусть офицеры расслабятся без начальства, им это нужно. А ему нужно подумать — столько всего случилось… Огромные потери Тобольского полка под Вафангоу, позорное возвращение, а потом доклад Куропаткину. Старые друзья советовали Буссову не говорить ничего лишнего, и он промолчал. Не стал докладывать о том, как ему понравились некоторые решения Макарова, а просто решил их повторить. У себя.

Увы, все старшие офицеры полка отнеслись к этому без понимания. В итоге он смог найти одного-единственного штабс-капитана, который на базе своей роты начал тренировать новую конно-пехотную часть. Буссов заходил к Павлову и его бойцам каждый день, иногда проводил рядом целые часы, но при этом чувствовал, что они многого не понимают. Повторяют внешнее без знания сути… А еще им катастрофически не хватало ресурсов.

Взять, например, лошадей. Вот каким образом Макаров договорился с местными, что ему пригоняют и продают любое потребное количество тяглового скота? Быки, кони и, главное, корм для всего этого стада. Впрочем, хотя бы насчет последнего он нашел ответ. После прорыва к Цзиньчжоу 22-й стрелковый привез с собой целый состав добычи, часть которой без всякой жалости обменивали на все, что нужно для войны. Тот же корм, патроны, порох… Буссов невольно сжал кулаки, представляя, как бы он сам развернулся, будь у него такие запасы. Вот только для этого, увы, нужно было не только побить японцев, не только собрать добычу, но и суметь ее унести.