Японская война 1904. Книга вторая

Определенно Россия была больна, если в ней одновременно существовали такие люди, как полковник Макаров, и такие вот паразиты. И тем обиднее было Казуэ, что она решила подергать тигра за усы, когда вокруг было столько совершенно безопасных жертв. Тем не менее, девушка запоминала каждое услышанное слово, выцарапывала на стенах камеры имена и цифры, чтобы точно не забыть каждого, кто ради сохранения свободы с радостью согласится поработать хоть на самого дьявола. Представляя себе такие моменты, Казуэ было легче провожать каждый новый бесполезный день.

Сегодня ничем не отличалось от вчера. По крайней мере, пока ее неожиданно не вывели из камеры, а потом почему-то передали брату, одетому в форму Русской Императорской армии. У Казуэ было очень много вопросов, но она смогла удержать себя в руках, даже повисшую от усталости голову не стала лишний раз поднимать, пока Сайго без всяких проблем не вывел ее на солнечный свет. Отвел в сторону. И рядом не было никого, кто мог бы их задержать или схватить.

— Как? — Казуэ поняла, что больше не может молчать, и этот вопрос сам собой вырвался наружу.

— Полковник любит тебя, — невпопад ответил Сайго.

Чушь. Казуэ сначала показалось, что брат сошел с ума. Потом она решила, что с ума сошел Макаров, если позволяет подобным слухам гулять на свободе. А потом… Она задумалась о тех возможностях, которые могут перед ней открыться, если все это окажется правдой. Конечно, проще было бы просто сбежать — она смогла бы приносить пользу Японии и там, где ее еще не знают. Вот только влияние на одного из самых победоносных русских командиров — можно ли такое упускать? Несмотря на то, что в застенках разведки ее тюремщики больше любили болтать о росте своих состояний, даже они порой обсуждали Макарова и его новые подвиги.

— Полковник должен был как раз сегодня вернуться, — рассказывал тем временем Сайго. — Уверен, что вам будет лучше встретиться и обсудить, что делать дальше.

— Я подумаю, — осторожно ответила Казуэ.

Сама она, впрочем, в этот момент, представив такой разговор, только тряхнула головой. Нет, как бы соблазнительно ни было попытаться заполучить такого агента влияния, Казуэ не собиралась рисковать. И, учитывая энтузиазм Сайго, лучше ее брату до последнего не знать, что именно она решила.

Неожиданно Казуэ замерла, увидев на другой стороне улицы несколько знакомых лиц. Один — русский революционер, которого она порой использовала для сбора информации. Второй — местный домовладелец, лишившийся семьи во время восстания ихэтуаней и предоставивший свою недвижимость для хранения самых ценных и опасных грузов. В основном взрывчатки… В свете этого еще несколько молодых людей с напряженными фигурами и плотно набитыми портфелями, прогуливающиеся туда-сюда мимо уже полгода как закрытого театра, не оставляли сомнений в своих намерениях.

— В город никто важный не должен был приехать? — тихо спросила Казуэ у Сайго.

— Кажется… — задумался тот, и в этот момент в конце улицы показалось несколько экипажей. — Да, ходили слухи, что к главнокомандующему должны были заехать несколько министров и один великий князь.

— Имена! Мне нужны имена! — напряглась Казуэ, глядя на приближающиеся повозки. Впереди охрана — совершенно бесполезная от атаки бомбистов. Но гвардейцы на лошадях не оставляли сомнений: мимо них едет Куропаткин, а учитывая, что вместе с ним столько экипажей, то и его гости уже в Ляояне.

Хотя смерть самого главнокомандующего, в принципе, не имела значения. Но вот остальные…

— Я слышал о министре внутренних дел Плеве, — начал говорить Сайго.

— Хорошо.

Плеве — его выпадение из игры и несомненные волнения внутри страны и государственного аппарата были даже желательны.

— Великий князь Сергей Александрович…

Тоже неплохо. Одна из опор личной власти Николая II — умрет он, и на русского царя станет гораздо проще давить. Не чувствуя уверенности, даже при равенстве на поле боя, он пойдет на условия Японии.

— Ты сказал, несколько министров, — Казуэ поторопила брата.

— Точно, третий гость — это министр финансов Витте.

— Витте… — Казуэ помянула имена самых темных аякаши, каких только знала. В отличие от всех остальных этот человек был в списке тех, кого друзья Японии просили беречь и ни в коем случае не трогать.

— Что? — встрепенулся Сайго, вытаращив глаза на ее реакцию.

Что-что! Кажется, остаться в стороне не получится.

— Это бомбисты! — Казуэ указала на группу революционеров. — Там — кортеж, который они хотят атаковать. И мы должны их остановить!

Сама девушка не видела возможности, как это сделать и не подставиться самим. Но ее брат, несмотря на некоторые странные мысли, все же военный. Может, хоть он что-то сможет придумать.

И он придумал! Выхватил уже взведенный наган и, бросившись под прикрытие тумбы с афишами, на ходу подстрелил одного из террористов. Выстрел, паника, кто-то из бомбистов бросил машинку смерти раньше времени. Если бы обычные предупреждения никто из сопровождающих генералов и министров слушать не стал, то такие вот убедительные аргументы могли привлечь внимание кого угодно.