Японская война. 1904 (СИ)

Рядовой отошел в сторону, и казак осмотрел окоп, который мог дать фору укреплениям на главном направлении. Глубокий, дно выстелено ветками, а потом еще и проложено стеблями гаоляна. Сверху все тоже прикрыто — причем солдаты не просто срезали и перетащили к себе кусты, а пересадили их, чтобы желтый цвет как можно дольше не проявлялся и не выдавал их. Следы в округе тоже были заметены, а для наблюдения или для стрельбы, если появится настоящий враг, выкопаны небольшие бойницы.

— Зачем подстилка внизу? — принялся расспрашивать Врангель.

— Это приказ полковника: он же медициной занимается, сказал, что без нее тут сыро будет, ноги начнут гнить, — солдат поежился. — А кому это надо? Так что мы дно прикрыли, а так еще и спать удобнее, теплее.

— Как спите? — Врангель оценил, что в окопе была позиция на трех наблюдателей.

— Нам выдали часы, и дальше по графику, — солдат явно повторял за кем-то умные слова. — 8 часов спишь, 16 часов в паре следишь за окрестностями. Два часа следишь, два часа отдыхаешь. Из окопа выходить нельзя. Для разминки после сна растираешь лицо, потом приседания, чтобы кровь разошлась по организму. Вот…

Солдат выдохнул, а потом с некоторым облегчением показал Врангелю специальную бумагу, где все это было расписано — для тех, кто умеет читать, и сразу же зарисовано — для тех, кто еще нет.

— Что ж, поздравляю, рядовой, — кивнул хорунжий. — Сейчас вы нас обошли, в следующий раз мы постараемся вас догнать. А пока в качестве признания вашей победы — мы тут фазана по пути подстрелили, можем отдать вам половину. Семен, поделись…

Врангель ждал благодарности, но солдат только головой замотал. С огорчением, но замотал. Как оказалось, полковник запретил в дозорах жечь даже малый огонь, а без него мясо не приготовить.

— Чем питаетесь? — спросил Врангель.

— Консервы, — солдат указал на небольшой склад в углу окопа. — А еще полковник приказал вяленого мяса в китайских специях наделать. Говорит, надо каждый час съедать по кусочку, чтобы быть счастливее.

— И что, становитесь счастливее? — заинтересовался Врангель.

— Знаете, ваше благородие, — солдат еще больше засмущался. — Вроде и просто еда, но, когда ешь, как будто и вправду день легче проходит.

Врангель хотел было усмехнуться, но сдержался. Если это на самом деле полковник придумал, то, может, оно и не глупость. Вместо этого он предложил рядовым заходить к ним, когда их смена закончится, тогда уже в лагере еще раз мясом поделятся. А сейчас… Помогли снова замаскировать позицию и двинулись дальше. И ведь проехали-то всего ничего, когда спереди, почти у самой реки, раздались выстрелы.

— Вперед! — Врангель хлестанул своего коня и резко свернул вправо.

За эти дни они успели составить первые варианты карт окрестностей и теперь четко знали, где и как в случае чего можно срезать дорогу. Просека, овраг с хорошим галечным дном, они разогнали стаю каких-то мелких птиц и вылетели на сопку, с которой открывался вид на всю низину перед рекой.

Детали развернувшегося сражения быстро сложились в одну картину. Вон следы на берегу Ялу — это через Кинтеито на корейский берег переправился русский отряд. Судя по всему, ночью пограничники попытались построить новую засеку, наши захотели ее снести, но корейцы не разбежались. Наоборот, где-то достали почти два десятка тощих лошадок и теперь решительно гнали наших к реке.

— Если прижмут, могут и убить кого из солдат, — засопел Мишек.

— Если полезем, тут подходов нет — могут встретить пулями в лоб. Тогда уже у нас точно кого-то пристрелят, — возразил Семен.

Врангель думал. Сначала хотел выждать и ударить, когда враг ввяжется в бой — так их до последнего не заметят, а они спасут хоть кого-то. Но тут среди отступающих он увидел знакомый мундир — полковник! И куда он полез⁈ Хорунжий сам не заметил, как скомандовал атаку, но его опередили.

Едва отступающие скрылись за очередной сопкой, а корейцы вылетели вслед за ними на открытое место, из оврага выскочила телега с установленным на ней пулеметом. Резкий разворот по короткой дуге, и вот ствол смотрит прямо на врага.

— Что за?.. — Врангель остановился на скаку.

Корейцы тоже остановились. Не то чтобы они раньше не видели пулемет Максима, но залегший на телеге стрелок дал очередь прямо перед ними. И сразу стало понятно: или они бросят оружие, или их тут и положат в полном составе. Корейцы были готовы погибнуть в бою, но отправляться на убой не захотели. Двадцать семь пограничников спрыгнули с лошадей, и отряд полковника начал споро вязать поникших пленников.

— А ведь он давно об этом думал! — Врангель вспомнил, как генерал запретил полковнику прямо атаковать корейских пограничников.

И вот тот нашел способ, как обойти прямой приказ — после нападения на русский отряд его уже никто не осудит. Теперь полковник получит возможность хорошенько расспросить, откуда у пограничников такое рвение. А там, может, и интересная цель в глубине Кореи подвернется. Не может — точно подвернется. Будет дело! Врангель чувствовал это всеми фибрами своей души.