Японская война. 1904 (СИ)

И вот… 9 февраля 1904 года японская эскадра напала на русский флот на внешнем рейде Порт-Артура: торпедная атака вывела из строя два из семи эскадренных броненосцев, «Ретвизана» и «Цесаревича», так же досталось и крейсеру «Паллада». Все три корабля чудом не утонули, надолго встали на ремонт, и теперь сил русского флота стало недостаточно, чтобы помешать высадке японцев в Корее.

Война на суше оказалась неизбежна, а значит, можно начинать.

[1] Мы были удивлены, но, когда читали самые разные мемуары, не раз сталкивались с такими вот торгами, когда офицеры и их начальство решали, куда кто получит назначение.

[2] Знакомо, правда?

[3] Спойлер. Расходы на войну у Японии в итоге составил 1280 миллионов иен, то есть на порядок больше, чем у нее было. Из этой суммы больше 800 миллионов ей под немалые для того времени 9 процентов дали Англия и США. Россия же, наоборот, пожертвовав немного курсом кредитного рубля, даже нарастила свои золотые запасы на 200 с хвостиком миллионов.

[4] Это нет тот Арисаки, что сделал японцам винтовку, другой. У них вся семья чем-то занималась.

[5] И если смотреть сами книжки, что они писали, так там даже не подкопаешься. Все очень разумно, жаль, что на практике вышло по-другому.

Глава 2

Харбин, Маньчжурия, 1904 год

Я вышел из дома генерала и неожиданно обнаружил, что очутился на вокзале. Не то чтобы генерал именно там и сидел, просто Харбин, казалось, целиком состоял из эшелонов. Куда ни посмотри, всюду вагоны — на основных путях, на запасных… И постоянно кто-то кричал и махал руками, пытаясь хоть немного управлять этим хаосом.

— Ну что, как хотели, останетесь в тылу с 1-м Сибирским? — вслед за мной на улицу вышел тот самый штабс-капитан, обозвавший меня тряпкой.

Опять без всякого учета местного этикета и разницы в наших званиях. Неудивительно, что в свои пятьдесят он все еще в таком низком чине.

— А вы на фронт? — в этот момент я был готов поставить зуб на то, что судьба — та еще стерва.

— Конечно, — капитан гордо вскинул голову. — Уже сегодня уезжаю в 22-й стрелковый, буду ждать японцев в первых рядах на Ялу.

Так и есть! 22-й стрелковый — это мой новый полк, а этот капитан, получается, теперь тоже у меня в подчинении. Что ж, тогда он-то мне и поможет разобраться в особенностях моей репутации, а заодно и по городу проведет.

— Похвальный энтузиазм, — я на мгновение отвлекся на громкий гудок. Где-то к перрону подходил очередной паровоз. — Тогда позвольте и мне рассказать о своих планах. Как вы сказали, уже сегодня уезжаете в свой 22-й стрелковый? На реку Ялу-Цзян? Так я тоже!

— Не может быть…

— Может, — я широко улыбнулся. — А теперь, раз мы с этим разобрались, поможете своему начальнику разобраться и с другими местными делами?

Если честно, я не думал, что случайный, пусть и дерзкий штабс-капитан окажется в курсе всего, что должен знать полковник на моем месте, но новый знакомый удивил. Сначала уверенно составив план прогулки по Харбину с учетом посещения всех необходимых чиновников, а потом рассказав свою историю. Как оказалось, мы действительно пересекались раньше. В 1900 году во время подавления Боксерского восстания — местный я командовал ротой, а вот Александр Александрович Хорунженков щеголял погонами с двумя полосками.

— То есть вас разжаловали из полковников? — уточнил я.

— Не знаете? — Хорунженков искренне удивился, после чего просветил меня.

Про восстание ихэтуаней, то есть боксеров, я, конечно, слышал, но, как оказалось, не знал довольно много деталей… Китай уже несколько десятилетий рвали на части европейские страны, а тут еще несколько засушливых лет, наводнение, погубившее урожай во всей долине Хуанхэ. Голод стал последней каплей, и народ поднялся, собираясь в отряды и называя себя воинами справедливости. Или же цюань — кулаками. Ну, а дальше логическая цепочка: кулаки — бокс — восстание боксеров. Название, которое имеет мало отношения к реальности, но зато на страницах газет звучит понятно и красиво.

Восстание разрасталось и охватило столицу. Толпы людей под лозунгом «Китай для китайцев» окружили посольский квартал, и европейские державы организовали коалицию, чтобы защитить своих людей и вложения. Россия сначала пыталась держаться в стороне, сосредоточив войска только в охранной зоне железной дороги, но потом все же включилась на полную, и именно под командованием нашего генерала Линевича был взят и сожжен Пекин.

Очень быстро, очень эффектно и без всякой жалости.

— Я — офицер и выполнил приказ, но потом высказал генералу все, что о нем думаю. И да, я до сих пор считаю, что был прав, — Александр Александрович словно смотрел в пустоту перед собой. — Вы бы видели, сколько тогда погибло народу… И мы даже не взяли на себя ответственность, наоборот, выставили Китаю счет за поврежденное имущество и затраты на подавление восстания.

— Вам так жалко китайцев? — спросил я.

— Вы тоже не понимаете, — капитан махнул рукой.

— Так расскажите, — мне на самом деле было интересно.