Японская война. 1904

И не случилось. Остановились, отойдя в сторону от дороги и небольших корейских деревень, благо воду и еду взяли с собой, и на такие мелочи можно было не отвлекаться. Палатки поставили из шинелей, а потом я проследил, чтобы каждый укрылся на ночь стеганым одеялом. Еще одно удивительное открытие. Оказалось, что ватники, которые потом переберутся в Россию, первыми придумали и сделали китайцы. Я, как увидел, сначала обалдел, а потом заказал по той же технологии жутко теплые и легкие одеяла. Помогут не замерзнуть в походе и раненых, если что, согреют.

Четверть полковой казны спустил, но не жалею!

— А я на холоде лучше сплю, — попытался поспорить Хорунженков, отвечающий за нашу пешую сотню. — Зачем мне в эту теплынь залезать?

Было видно, что к нашему разговору прислушиваются сразу несколько солдат и казаков, так что уже через пару минут обо всем узнает и остальной отряд.

— А тут просто, — я ответил погромче, чтобы все расслышали. — Представь, что тебе нужно кому-то в морду дать. Ведь чем сильнее ты это сделаешь, тем лучше?

— Ясное дело.

— А еще вопрос. Бывает же, что ты устаешь?

— Бывает, — Хорунженков усмехнулся, уже поняв, к чему я веду.

— То есть мы только что на практике поняли, что сила нам нужна и что она кончается. Во сне мы эту силу восстанавливаем…

— И при чем тут одеяло?

— Если его нет, твое тело пытается греть твоя кровь. Хватит ей силы — проснешься. Не хватит — умрешь, — я еще больше повысил голос. — Наша кровь сильная, и когда мы здоровы, ее много на что может хватить, но… Если мы болеем, всегда надо укрываться. И если нам завтра кому-то бить морду, то лучше сохранить силу для нормальных ударов, а не чтобы себя ночью согревать.

Кажется, получилось. Со стороны донеслось несколько смешков, да и сам Хорунженков улыбнулся.

— Ты ведь специально? — уже шепотом сказал я. — И как я сразу не понял.

— Нормально все, Вячеслав Григорьевич, — только отмахнулся капитан. — Вы в чем-то получше соображать стали, но опыта общения с нижними чинами вам все же не хватает. Какое бы полезное дело вы ни придумали, нельзя просто приказать. Расскажите, объясните, уважайте тех, кто сражается вместе с вами, и тогда сможете стать настоящей силой.

Я только кивнул в ответ.

И ведь такие простые вещи сказал сейчас капитан. Да и я сам — никогда не собирался смотреть на других сверху вниз, а без опыта все равно чуть не наломал дров.

Проснулись мы в пять утра, стоило солнцу только показаться из-за краешка горизонта, быстро умылись и тут же двинулись дальше. Наша цель была совсем недалеко. Деревня Чонджу стояла на пересечении дорог, и именно ее мы планировали проверить первой. Потом, если не повезет, пойдем на юг к заливу Чанг-По, ну и дальше…

— Есть! Есть японцы! — всего через два часа дороги ко мне прискакал замыленный вестовой от Врангеля.

— Сколько?

— Мы насчитали тридцать человек, — затараторил еще совсем молодой парень. — Как вы сказали, не стали показываться. Отправили пластунов, они-то все и заметили.

— Прекрасно, — я оглядел всех. — Целый взвод в пустой деревне враг бы ставить не стал, так что там точно что-то есть. Нам остается только взять это и сделать все красиво.

— Работаем по плану? — уточнил Хорунженков.

И я кивнул. Ну да, не зря же мы задержались в лагере, отрабатывая в том числе и подобную ситуацию. Врангель ведь сейчас не просто наблюдает за деревней, но и рассылает отряды в стороны, чтобы перекрыть все ведущие к ней дороги. И чтобы не предупредил никто раньше времени, и чтобы не пропустить, если к врагу соберется подкрепление.

Ну, а Чонджу и ее защитниками займется пехота.

* * *

Капитан Хорунженков лично повел вперед 9 бойцов. Вместе их было 10 — ровно одно отделение, то есть минимальная тактическая единица, которая могла бы действовать самостоятельно. Чтобы вражеский командир смог поверить, будто сумеет с ними справиться.

— Окапывайся! — стоило им оказаться на открытом месте, как капитан сразу же отдал самый главный приказ.

Они заранее присмотрели издалека хорошую позицию, которую нужно было всего немного укрепить, добавив высоты и бойниц. И теперь можно было не бояться случайных пуль.

— Залп! — скомандовал капитан, когда на окраине деревни замелькали вражеские мундиры.

Один из японцев зашатался и упал. Естественно, попали не они, а засевший чуть дальше полковник Макаров… Хорунженков не понимал, как в том проснулся скрытый до этого талант к точной стрельбе, но факт есть факт. Полковник долго выбирал себе винтовку, долго пристреливал и что-то правил, но после этого он больше не мазал.

— Залп! — снова скомандовал капитан, и под прикрытием грохота их орудий полковник снял еще одного японца.

Потом те залегли, надеясь спрятаться от пуль оказавшихся неожиданно меткими русских. Если бы это могло помочь — полковник-то стрелял совсем с другой стороны, и японцы оставались для него как на ладони. Третий, четвертый выстрел, и вражеский офицер сломался. Скомандовал выдвижение вперед двумя группами, чтобы взять противника в клещи[3], вот только стоило солдатам отдалиться от деревни, как в них влетели казаки Врангеля.