Японские народные сказки

Но, нагнувшись, он увидел, что это вовсе не гриб, а широкая крестьянская шляпа, сплетённая из рисовой соломы.

«Вот хорошо! – обрадовался Гом-бэй. – В такой шляпе я и в дождь не промокну!»

Он поднял шляпу и хотел надеть её на голову. Но шляпа была ему мала. Долго тянул её за широкие поля Гомбэй и наконец всё-таки напялил её себе на голову. А чтобы она не улетела, завязал под подбородком тесёмками и зашагал дальше.

Не прошёл Гомбэй и сотни шагов, как в самом деле стал накрапывать дождь. Всё небо застлали тучи. Ветер так и рвал шляпу с головы. Но шляпа плотно сидела на голове у Гомбэя, да и тесёмки были завязаны крепко.

Долго рвал ветер шляпу и наконец поднял её в воздух вместе с Гомбэем, да так высоко, что Гомбэй уже не видел под собой земли – ни лесов, ни гор, ни моря, – а видел только облака под ногами.

Первый раз в жизни Гомбэй видел облака так близко. Одни облака были курчавые, а другие гладкие, одни толстые и пушистые, а другие сплющенные и тонкие.

Так летел он над облаками день, летел другой. А на третий день ветер утих, и Гомбэй стал опускаться на землю.

«Куда-то теперь я попаду?» – подумал Гомбэй.

Он посмотрел вниз и увидел, что опускается в большую деревню. Посреди деревни стояла высокая пятиэтажная пагода. Не успел Гомбэй её как следует разглядеть, как очутился на самой её вышке и ухватился руками за шпиль пагоды. Стоять так высоко было страшней, чем летать.

Огляделся Гомбэй кругом, поискал, нет ли ступенек, но никакой лестницы не было. Тогда Гомбэй громко, во весь голос, закричал:

– Помогите! Помогите!

На крик изо всех домов выбежали люди. Вся деревня сбежалась к пагоде. Сначала никто не мог понять, откуда слышен голос. Вдруг один мальчик крикнул:

– На пагоде человек!

Тогда все столпились вокруг пагоды и задрали головы кверху. Снизу Гомбэй казался таким крошечным, что его трудно было даже разглядеть. А он смотрел вниз и кричал:

– Помогите! Помогите!

И вдруг у него закружилась голова.

Гомбэй покачнулся, выпустил из рук шпиль и упал с пагоды прямо на столпившихся внизу крестьян. Крестьяне ахнули, бросились в стороны да так стукнулись лбами друг о друга, что у всех из глаз посыпались искры. От искр всё кругом загорелось. И крестьяне сгорели. И пагода сгорела. И Гомбэй сгорел. И сказка вся тоже сгорела.

Сказки-шутки

Ураган и бочки

На краю города жил бондарь. Работы у него не было, и денег, значит, тоже не было. А зима выдалась суровая. Каждый день дул сильный ветер. Маленький домик бондаря скрипел и шатался. Даже самые толстые деревья в саду гнулись до земли.

Как-то раз утром бондарь посмотрел в окно и сказал своей жене:

– Посмотри, какой ураган! Наконец-то мы с тобой разбогатеем.

– Как же это мы разбогатеем от урагана? Не понимаю! – ответила жена.

– Ну и глупы вы, женщины! Никогда не слушаете мужей, вот и упускаете из рук счастье.

– Что же это за счастье – ураган?

Бондарь откашлялся и сказал:

– Видишь ли, дело вот в чём. Когда дует сильный ветер, поднимается пыль. Пыль попадает людям в глаза. От пыли глаза краснеют, слезятся. Вот в этом наше счастье.

– Ну и пусть у людей глаза слезятся. В чём же тут наше счастье?

– Какая ты непонятливая! Люди будут болеть глазами. Много народу ослепнет. Появятся, значит, слепые. А что могут делать слепые? Им только и остаётся бродить по дорогам, играть, петь и просить милостыню.

А на чём они будут играть? Понятно, на сямисэнах. Вот в этом наше счастье.

– Ну и пусть играют на сямисэнах. В чём же тут наше счастье?

– Вот бестолковая! Ведь сямисэны обтягивают кошачьей кожей. Понадобятся сямисэны – понадобятся и кошки. Всех кошек перебьют. Вот в этом наше счастье.

– Ну и пусть перебьют кошек. В чём же тут наше счастье?

– Да ведь если кошек не будет, во всех кладовых разведутся мыши. Мыши изгрызут все кадушки и бочки. Значит, людям нужны будут новые бочки и обручи. У меня будет много работы. Вот мы с тобой и разбогатеем!

Неосторожность

Одному человеку захотелось поиграть на флейте, а флейты у него не было. Он пошёл в лавку купить себе флейту. В лавке он долго выбирал и осматривал одну флейту за другой, дул в каждую и щупал снаружи и даже внутри. В одну флейту он так глубоко засунул палец, что никак не мог вытащить его обратно. Тянул-тянул – палец не вылезает. Дёрнул изо всей силы – палец ещё крепче застрял. Как он ни бился, а палец не двигался ни взад, ни вперёд. Чтобы вытащить палец, оставалось только одно – разбить флейту. Но ведь флейта была чужая. Значит, надо было её сначала купить.

– Извините, пожалуйста, сколько стоит ваша флейта? – спросил он у хозяина лавки.

Хозяин подумал: «Этот неосторожный человек слишком глубоко засунул палец в мою флейту и никак не может от неё освободиться. Значит, он заплатит, сколько мне вздумается».

И он запросил за флейту столько, сколько стоили три флейты.

Покупатель торговаться не стал и, заплатив за флейту, побежал домой, чтобы дома разбить её молотком и высвободить палец.

Свою покупку ему не пришлось нести ни в руках, ни в кармане: она была надета на палец. Он махал пальцем во все стороны, потому что палец болел.