Японский козырь Сталина. От Цусимы до Хиросимы

Готовность США к различного рода компромиссам с Японией объяснялась все большей вовлеченностью американцев в войну в Европе, где события развивались таким образом, что рано или поздно американцы должны были вмешаться в борьбу с Германией. Рузвельт в своем обращении к американскому народу 27 мая 1941 г. заявил, что нацисты «после завоевания Латинской Америки планируют далее задушить Соединенные Штаты и доминион Канаду» ^{337}. Президент США отчетливо сознавал, что неурегулированность отношений с Японией и опасность вооруженного столкновения с этим государством чреваты ситуацией, при которой военно-морской флот США не сможет использовать все свои силы против Германии в Атлантике и его значительная часть будет прикована к тихоокеанскому театру военных действий. Это понимали и в Токио. Стремясь склонить США к дальнейшим уступкам Японии и испытывая серьезное давление со стороны Германии, которая прилагала большие усилия для недопущения японо-американского урегулирования, японское правительство решило твердо отстаивать свои позиции на переговорах в Вашингтоне. При этом Япония со всей определенностью заявила, что рассматривает Тройственный пакт в качестве оборонительного соглашения и не собирается от него отказываться ни при каких условиях.

Как писал Хэлл в своих мемуарах, согласно положениям японского проекта «над всем районом Тихого океана, по существу, устанавливалось своего рода совместное японо-американское государство, причем господство Японии простиралось над той его частью, где проживало ⁹/ ₁₀населения и было сосредоточено ⁹/ ₁₀богатств района. Права и интересы других стран почти совсем не принимались во внимание». Хэлл считал, что «этот проект почти не давал надежды» ^{338}.

Эти настроения разделял и Рузвельт, который, не возлагая особых надежд на благоприятный исход переговоров с японцами, тем не менее стремился как можно дольше оттягивать начало японо-американской войны.

Установление японского военного контроля над всем Индокитаем и вынужденное введение США экономических санкций в отношении Японии свидетельствовали о том, что перспектив для нахождения взаимоприемлемых договоренностей по разделу сфер влияния в Восточной Азии и на Тихом океане, и в первую очередь в Китае, практически не было. Япония открыто претендовала на единоличное господство в этом обширном регионе мира, а США не желали с этим соглашаться.

6 сентября на императорском совещании высшее военно-политическое руководство Японии приняло решение вступить в войну с США, Великобританией и Нидерландами, закончив все приготовления к войне к концу октября ^{339}. Начать военные действия императорская ставка (дайхонъэй) предлагала в первой декаде ноября. При этом с целью введения правительства США в заблуждение по поводу истинных намерений Японии было признано целесообразным не только не прекращать переговоры в Вашингтоне, но и создать впечатление о том, что японское правительство якобы искренне продолжает искать пути предотвращения войны.

В донесении руководителя советской разведгруппы в Японии Р. Зорге от 14 сентября 1941 г. сообщалось, что представитель флота и Сиратори (видный японский государственный деятель и дипломат, в 1941 г. — посол Японии в Италии. — А.К.)сказали германскому послу в Японии Отту и германскому военно-морскому атташе в Токио, что «переговоры с США есть последний эксперимент, чтобы доказать народу и крупным капиталистам, что достигнуть понимания с Америкой невозможно» ^{340}.

Хотя разработанные к началу ноября «новые предложения» (вариант «А» и вариант «Б») предусматривали некоторое смягчение японской позиции по спорным вопросам и даже предусматривали отвод японских войск из Китая «через два года после заключения мира», а из Северо-Восточного Китая, Внутренней Монголии и с острова Хайнань — «через 25 лет», в действительности, как заявил на императорском совещании 5 ноября министр иностранных дел Японии С. Того, «возможности достижения на переговорах соглашения, к нашему глубокому сожалению, невелики». При этом он указал, что «у Японии остаются весьма ограниченные возможности для дипломатического маневрирования» ^{341}.

Говоря о малых возможностях для дипломатического маневрирования, Того скорее всего имел в виду то, что военные круги японского государства уже приняли решение воевать, а дипломатам, по существу, отводилась лишь незавидная роль лжецов, в задачу которых входило попытаться убедить партнеров по переговорам в обратном. Дело в том, что на том же императорском совещании 5 ноября было принято следующее решение:

«1. Начать военные действия в первых числах декабря; армии и военно-морскому флоту полностью завершить подготовку к операциям.

2. Переговоры с США проводить в соответствии с прилагаемым документом (вариант «А» и вариант «Б»).

3. Усилить сотрудничество с Германией и Италией.

4. Непосредственно перед началом военных действий установить тесные связи с Таиландом.

В случае, если переговоры с США к 0 часам 1 декабря принесут успех, военные действия отложить» ^{342}.