Японский любовник

Ичимеи родился во время Великой депрессии, когда семья Фукуда выживала из последних сил. Они арендовали участок у землевладельца из Сан-Франциско, где выращивали овощи и фрукты для продажи на местных рынках. Такао увеличивал семейный доход, приезжая к Беласко — первой семье, которая дала ему место, когда он начал работать независимо от соотечественника, на первых порах обучавшего его садоводству. Здесь помогла его хорошая репутация: Исаак Беласко позвал именно Фукуду создавать сад на земле, приобретенной в Си-Клифф, где собирался выстроить дом, в котором его потомки смогут прожить сотню лет, как он в шутку объявил архитектору, не зная, что это окажется правдой. Его адвокатской конторе всегда хватало денег, потому что она представляла интересы Западной калифорнийской железной дороги; Исаак был одним из немногих, кто не пострадал во время кризиса. Средства он хранил в золоте, а вкладывал в рыболовецкие суда, лесопилки, ремонтные мастерские, прачечные и другие подобные предприятия. Он поступал так, чтобы дать работу хоть кому-то из отчаявшихся людей, стоявших в очередях за тарелкой супа в благотворительных столовых, чтобы облегчить их безденежье, однако его альтруистический замысел оказался неожиданно прибыльным. Дом в Си-Клифф строили, потакая всем причудам Лиллиан Беласко, а Исаак в это время делился с Такао мечтой воспроизвести на скалистом холме, беззащитном перед туманом и снегом, ландшафты других географических широт. Перенося это несообразное видение на бумагу, Исаак Беласко и Такао Фукуда проникались друг к другу взаимным уважением. Они сообща читали каталоги, отбирали и заказывали на разных континентах деревья и цветы, которые прибывали во влажных мешках, с их родной землей, укрывающей корни; вместе расшифровывали присланные инструкции и сооружали теплицу из лондонских стекол — деталька к детальке, словно разгадывали головоломку; им предстояло вместе поддерживать жизнь в этом невероятном эдемском саду.

Безразличие Исаака Беласко к общественной жизни и к большинству семейных дел, которые он полностью препоручал Лиллиан, компенсировалось неудержимой страстью к ботанике. Исаак не пил и не курил, не имел явных пороков и необоримых искушений, ничего не понимал в музыке и изысканной кухне и, если бы Лиллиан позволила, питался бы таким же черствым хлебом и жидким супом, что и безработные времен Депрессии, прямо на кухне, стоя. Человек такого склада был неприступен для стяжательства и тщеславия. Его уделом была интеллектуальная неуспокоенность, стремление защищать своих подопечных с помощью сутяжных приемчиков и тайная склонность к помощи нуждающимся — но ни одна из этих радостей не могла сравниться с его увлечением садоводством. Третья часть библиотеки Исаака была отведена ботанике. Церемонная дружба с Такао Фукудой, основанная на взаимном восхищении и любви к природе, сделалась опорой для его душевного спокойствия, бальзамом от разочарований в системе американского правосудия. В саду Исаак Беласко превращался в покорного подмастерья японского учителя, открывавшего ему тайны растительного мира, которые книги по ботанике частенько не могли прояснить. Лиллиан обожала своего мужа и заботилась о нем как чуткая возлюбленная, но никогда не желала его сильнее, чем глядя с балкона, как он трудится бок о бок с садовником. В рабочем комбинезоне, сапогах и соломенной шляпе, потный на солнцепеке или мокрый от дождя, Исаак молодел и в глазах Лиллиан снова становился тем пылким поклонником, который соблазнил ее в девятнадцать лет, или молодоженом, который набрасывался на нее еще на лестнице, не давая подняться в спальню.

Через два года после приезда Альмы Исаак Беласко объединился с Такао для устройства питомника декоративных растений и цветов, мечтая сделать его лучшим в Калифорнии. Сначала предстояло приобрести несколько участков на имя Исаака, тем самым обходя закон 1913 года, запрещавший иссэй владеть недвижимостью в городах, земельными наделами и другой собственностью. Для Фукуды речь шла о единственной возможности, а для Беласко — о дальновидном вложении капитала, подобном многим другим, которые он делал в драматические годы Депрессии. Исаака никогда не интересовали колебания на фондовой бирже, он предпочитал вкладывать деньги в рабочие места. Мужчины заключили договор, подразумевая, что, когда Чарльз достигнет совершеннолетия и Фукуда смогут выкупить свою долю у Беласко по текущей цене, они передадут питомник Чарльзу и закроют товарищество. Старший сын Такао, родившийся в Соединенных Штатах, являлся американским гражданином. Это было джентльменское соглашение, скрепленное обыкновенным рукопожатием.