Читаем Японцы «на рубежах» полностью

Правящие силы встали перед противоречивой необходимостью: увеличение мировых цен на сырье, прежде всего нефть, породило лозунг: «Всесторонняя экономия». В то же время интересы экономического роста (который японские монополисты рассматривают как главное условие для .получения прибылей) требовали расширять внутренний спрос в целях ослабления зависимости от внешних рынков. Казалось бы, неразрешимая дилемма. Однако недаром японский бизнес слывет добросовестным учеником: на этот раз он обратился к европейскому опыту и перенес в Японию лозунг «качество жизни», как бы суммировавший в себе недовольство кажущимся материальным благополучием, утилитаризмом и примитивизмом так называемого «общества благосостояния» и в то же время поднявший потребление на новую ступень.

В 1975 году японскими буржуазными учеными была разработана концепция «жизненного цикла» в качестве политической программы консервативного правительства. В отличие от других ранее выдвигавшихся в Японии проектов и программ по обеспечению благосостояния концепция «жизненного цикла» предполагала предоставление «достаточных системных гарантий в целях исключения экономической и социальной нестабильности на различных этапах жизни человека». Жизнь людей условно разбивалась на четыре этапа, стадии: рождение и учеба, когда ребенок находится на попечении родителей; поступление на работу — начало самостоятельной жизни, обзаведение семьей; трудовая деятельность до ухода на пенсию; период «обеспеченной, безоблачной» старости.

Согласно концепции «жизненного цикла» целью выдвинутой программы являлось обеспечение «стабильных и достойных» условий существования каждому члену общества на всех четырех стадиях его жизни. В соответствии с этим программа' «жизненного цикла» предлагала «создать такую .систему образования, .которая позволила бы каждому учиться, создать такую экономическую базу, при которой каждый, приложив достаточно усилий, мог бы иметь свой дом, учредить такую систему социального обеспечения,- которая гарантировала бы каждому национальный минимум». В качестве конечной цели программы указывалась задача построения такого общества, где «каждому была бы обеспечена спокойная и достойная старость», «общества сильных, стабильных, свободных индивидуумов, которые сами должны прилагать усилия в духе самообеспечения, неся полную ответственность за условия своей жизни при максимальном развитии творческой инициативы».

Почему же в Японии появилась подобная теория и насколько реальны провозглашенные в ней лозунги?

В связи с кризисной ситуацией 1974—1975 годов призыв «повысить благосостояние трудящихся» повис в воздухе. Последствия экономической депрессии наиболее тяжело сказались на тех, кто меньше зарабатывал. Стало активно назревать недовольство. В 1974 году впервые в истории рабочего движения Японии в ходе «весеннего наступления» трудящиеся выдвинули требования в защиту интересов низкооплачиваемых рабочих, безработных, инвалидов, людей преклонного возраста, лишенных пенсии, живущих в условиях необеспеченной старости. Классовые столкновения стали проходить под лозунгом «всенародного весеннего наступления». Они убедительно свидетельствовали, что за размалеванной буржуазными пропагандистами вывеской «общества благосостояния» скрывается бедность, нестабильность, постоянная тревога труженика о завтрашнем дне, о своем положении, о гарантии работы, о старости.

Накал классовой борьбы не на шутку встревожил стоящих у власти. Стремясь укрепить свое пошатнувшееся положение «вечно правящих», консерваторы и выдвинули заманчивую концепцию «жизненного цикла». Однако новый маневр правящих сил не остался незамеченным — правительственная программа подверглась резкой критике со стороны прогрессивной общественности и оппозиционных партий. Со всей очевидностью было доказано, что, ориентируя народ на создание общества «сильных, стабильных, свободных индивидуумов», призванных путем «максимального развития творческой инициативы» собственными силами обеспечить себе «достойные условия жизни», правящие круги стремятся максимально освободить себя и крупный капитал, интересы которого они . представляют, от затрат на создание действенной системы социального обеспечения. Наоборот, в правящих сферах все делается для того, чтобы оправдать доверие представителей крупного капитала. Об этрм свидетельствуют красноречивые факты. Так, уже совсем недавно японская пресса сообщила, что правительство Японии готовит новый «подарок» крупному бизнесу страны. Было принято решение в первой половине 1982 финансового года (в Японии финансовый год начинается с первого апреля) израсходовать 75 процентов выделяемых по госбюджету сумм на так называемые «общественные работы»: сооружение линий передачи, подъездных путей, различных мостов, тоннелей и т. д. Шесть триллионов 655 миллиардов иен, ассигнованных в бюджете на эти цели, в результате окажутся в сейфах монополистов, которые по-своему решат, как распорядиться такой большой суммой.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе

«Тысячелетие спустя после арабского географа X в. Аль-Масуци, обескураженно назвавшего Кавказ "Горой языков" эксперты самого различного профиля все еще пытаются сосчитать и понять экзотическое разнообразие региона. В отличие от них, Дерлугьян — сам уроженец региона, работающий ныне в Америке, — преодолевает экзотизацию и последовательно вписывает Кавказ в мировой контекст. Аналитически точно используя взятые у Бурдье довольно широкие категории социального капитала и субпролетариата, он показывает, как именно взрывался демографический коктейль местной оппозиционной интеллигенции и необразованной активной молодежи, оставшейся вне системы, как рушилась власть советского Левиафана».

Георгий Дерлугьян

Культурология / История / Политика / Философия / Образование и наука
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.Во второй части вам предлагается обзор книг преследовавшихся по сексуальным и социальным мотивам

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука
Другая история войн. От палок до бомбард
Другая история войн. От палок до бомбард

Развитие любой общественной сферы, в том числе военной, подчиняется определенным эволюционным законам. Однако серьезный анализ состава, тактики и стратегии войск показывает столь многочисленные параллели между античностью и средневековьем, что становится ясно: это одна эпоха, она «разнесена» на две эпохи с тысячелетним провалом только стараниями хронологов XVI века… Эпохи совмещаются!В книге, написанной в занимательной форме, с большим количеством литературных и живописных иллюстраций, показано, как возникают хронологические ошибки, и как на самом деле выглядит история войн, гремевших в Евразии в прошлом.Для широкого круга образованных читателей.

Александр М. Жабинский , Александр Михайлович Жабинский , Дмитрий Витальевич Калюжный , Дмитрий В. Калюжный

Культурология / История / Образование и наука