Японцы в Японии

Рекламные огни не только на одной Гиндзе. Ночной Синдзюку, Сибуя, Асакуса, Аракава и другие районы увеселений также имеют своих многочисленных почитателей. Правда, в отличие от похода на Гиндзу, посещение других районов требует не только денег, но и определенной смелости. Некоторые кварталы часто фигурируют в полицейских протоколах, на страницах японской печати в связи с различными криминальными историями. В Токио в начале 70-х годов действовало одиннадцать гангстерских шаек, насчитывавших более 30 тысяч человек. "Штабы" многих гангстерских шаек скрываются под яркими вывесками дешевых питейных заведений, кабаре, ночлежек.

Полночь. Из дверей питейных заведений, опираясь на услужливые плечи одетых в яркие кимоно гейш, выходят посетители. Но и после того, как схлынет армия завсегдатаев увеселительных заведений, улицы Токио не остаются безлюдными. Они поступают в распоряжение многочисленного обслуживающего персонала, незаметно приводящего в движение весь этот сложный и налаженный мир иллюзий. Опускаются жалюзи. Задвигаются двери. Огромная бетонно-стальная махина города погружается в свой короткий сон.

Что принесет с собой утро?..

"ТИХИЕ" ЯПОНКИ

Ветки азалий в горшке,

А рядом крошит сухую треску

Женщина в их тени.

Басё

Утро. Из расстеленной на циновках аккуратной постели неслышно, стараясь не потревожить спящего мужа, выскользнуло хрупкое (не то девочка, не то подросток) существо с красиво уложенной прической. Ни один волосок не изменил своего положения, определенного парикмахером два-три дня назад. Заслуга принадлежит твердой подушечке-валику. (Такой валик кладется под шею, и голова как бы провисает, когда женщина ложится спать. Валик не только помогает сохранить прическу, но и предохраняет лицо от преждевременных морщин.)

В доме сыро и холодно. Не зажигая света, женщина неслышно перешла на кухню, взяла термос, наполненный с вечера крутым кипятком. Наскоро плеснув в чашку горячей воды, бросив туда щепотку ароматного зеленого чая, она обхватила неровную поверхность сосуда обеими ладонями. Тепло постепенно разлилось по всему телу. Сделав последний глоток, женщина сполоснула чашку и поставила ее на место, определенное раз и навсегда.

Вернувшись к спальному ложу, она привычным движением опустилась на колени и свернула постель, еще хранившую тепло. Простыня приобрела форму конверта, футон (матрац) с вложенной в него подушечкой превратился в туго свернутый валик. Бесшумный толчок — и в стене открывается глубокая ниша. На полках аккуратно сложенные простыни, белье, стопка мужских сорочек, внизу разноцветным пятном выделяются фу-тоны. Свернутый валик ложится по соседству с другими.

"Мужнина жена"

Отвернув пробку в стоящем у входной двери бидоне, женщина стала перекачивать жидкость в керосинки. Две из них напоминали огромные грибы, перевернутые шляпкой вниз, две другие — камин с никелированным отражателем. Щелчок задвижки — и специальное устройство высекает огонь на фитили.

Выровняв пламя, женщина закрыла керосинки и осторожно перенесла их в комнаты. Из-за тонкой раздвижной стенки донеслось мужнино "Оя!" (Э-эй!).

"Хай!" (Да!) — с готовностью отозвалась женщина. Погруженный в собственные мысли, данна-сан [2] поднялся, вставив ноги в услужливо подставленные шлепанцы, и, затянув на бедрах узкий пояс домашнего кимоно, направился в ванную комнату. В это время из спальни успел исчезнуть его футон. Тщательно выглаженный рабочий костюм, без единой складочки белоснежная рубашка уже ждали своего хозяина. Но он сначала направился на кухню, откуда аппетитно потянуло горячим разваристым рисом.

Присев рядом с мужем, женщина услужливо подала ему черную лакированную пиалу с дымящимся рисом, подлила из высокого кувшина-термоса пахучего зеленого чая.

— Данна-сан, — тихо, как бы между прочим, проговорила наконец она. — Вчера… Вы так поздно…

— Да, видишь ли, — не спеша откликнулся муж, — беседа с клиентом затянулась. После ужина уточняли кое-какие детали сделки.

Женщина мгновенно простила мужа: дела есть дела. Пожалуй, ее жизнь сложилась удачно, совсем не так, как у ее матери. И соседки говорят, что ей повезло. Данна-сан посвящает ее в свои дела, а ведь во многих семьях этого не водится. Там жена узнает лишь о продвижении мужа по службе: с сегодняшнего дня ты уже супруга заведующего дэском [3] или заведующего отделом… Иногда соседки узнают об этом раньше, чем она сама.

"Нет, мой муж не такой, — удовлетворенно подумала женщина. — Вот и сегодня я заговорила, и он рассказал о причине задержки. Ничего не поделаешь: работа прежде всего…"

Муж не спеша поднялся из-за стола, развязал пояс домашнего кимоно. Женщина подала рубашку, заботливо расправила воротник.

— Да, это тебе, — уже переступив порог, мужчина протянул конверт с деньгами. Повернувшись, он, не говоря ни слова, толкнул дверь и вышел из дому. Женщина засеменила вслед, придержав рукой калитку, почтительно склонилась в поклоне.

— Иттэрассяй (возвращайтесь), — привычно пропела она.