Яр

– Кричал, что не позволит никому наставлять ему рога. А я причем? Я только исполнила приказание, чего на меня кричать? – жаловалась нам девушка. – С меня он переключился на помощника, но только по телефону, потому что тот был на какой-то встрече. Повезло. Если бы он был здесь, Кость бы его наверно на клочки порвал. А так только грозил всякими карами, даже уволить обещал.

Ну да. А дальше повезло еще больше, начальника кто-то кокнул…

Последовавшие через пару дней похороны прошли, как мне показалось, не соответственно положению умершего – скромно. Людей было немного, в основном родственники и близкие друзья. Мы с Яром примостились немного в отдалении, наблюдая за собравшимися. Никто не плакал, не ломал в исступлении рук и на могилу не бросался. Что ж, заработать много денег, это еще не значит заработать любовь и уважение.

Когда все собрались вокруг угрожающе разверзнувшейся ямы, послышался мощный рев мотора и через решетчатую кладбищенскую ограду мы увидели лихо подлетевший приземистый темно-синий БВМ. Помню я себе тоже такую присматривал. Но решил, что слишком дорого и не для наших дорог. Можно только как игрушку использовать. Что ж, кто-то мог позволить себе такую игрушку. Открылась дверь и из недр светло-серого салона показался мужчина в темном плаще. Стремительным шагом он прошел по дорожке к собравшимся у могилы, и я узнал Кезик. Судя по авто, помощники бизнесменов неплохо получают.

Я уставился на группку друзей и родственников убитого, пытаясь не дрожать от холода. Погода была скверная. Из обрывков угрюмых серых туч то и дело моросил мелкий, неприятный дождик, а холодный осенний ветер так и норовил забраться под края моего пальто. Я жалел, что не поддел под рубашку майку, она хоть и тонкая, но находясь у самого тела, неплохо греет. Увы, все майки я выбросил. Как мне пояснила моя последняя подруга, только полные лохи носят майки. Вдруг женская ручка захочет шаловливо забраться под рубашку, а там! Позор! Не то чтобы мне часто попадались такие шаловливые девушки, но вдруг именно сегодня повезет, а я не готов. Теперь ежась и дрожа я, можно сказать, пожинал плоды своего сластолюбия.

Яр, стоящий рядом, даже куртку не застегнул, хотя она была совсем тонкая. Деревянный он что ли? Однако явно не только мне было неуютно. Церемония прощания была максимально короткой. Принесли гроб, священник сказал речь буквально минут на пять и прости-прощай. Когда мрачные, традиционно небритые могильщики начали засыпать могилу, Валерия негромко, как подобает, скорбящей дочери, пригласила всех желающих в дом на поминки. Странный, право слово, обычай. Особенно умиляет совершенно непреклонная необходимость выпить за упокой души всем, начиная от беременных и заканчивая подростками. Будто без пары капель горячительного, упавших в чей-то желудок, душа не успокоится.

На выходе с кладбища мы перехватили Полину с женихом. Девушка выглядела печальной. Тоскливое выражение было непривычно для этого яркого, полного жизни личика со здоровым румянцем, большущими глазами и пухленькими губками, которые так и норовили растянуться в улыбку. Одной рукой она цеплялась за своего спутника, а другой поддерживала воротник кожаного пальто, чтобы прикрыть грудь от пронизывающего ветра. Над рукавом поблескивали многочисленные браслеты, которые весело позвякивали. Полина очаровательно непонимающе хлопала своими длиннющими ресницами, когда мы попросили уделить нам немного времени для разговора. Можно было подумать, ее удивило, что милиция интересуется произошедшим с ее отцом. Что? Жестоко убили? И что с того?

Жених Полины выглядел существенно старше невесты, хотя нельзя сказать, что солиднее. Первое, что бросалось в глаза при взгляде на него – это довольно длинные волосы, собранные в хвост на затылке, большая серьга в левом ухе и несколько простых серебряных колец на изящных музыкальных пальцах. Мужчина был в одном костюме, из ворота расстегнутой на несколько верхних пуговиц рубашки виднелся серебристый медальон в виде пятиконечной звезды. Ностальгия по СССР? Глядя на его сверхлегкий наряд, я невольно поежился. Вообще, неординарный товарищ. Хиппи? Хотя сейчас это скорее называется фрик.

– Полина, вы вчера во сколько вернулись домой? Судя по всему, было уже довольно поздно? – спросил Яр.

Девушка зарделась как лакмусовая бумажка в кислоте. Быстро взглянула на своего жениха, но тот с интересом рассматривал Гордеева. Она отрицательно затрясла своими кудряшками:

– С чего вы взяли, что было поздно? Вовсе нет. Я пришла около десяти. И уже давно спала, когда разгорелся весь этот сыр-бор.

– Правда? И чем вы занимались пока не легли спать?

– Я, эмм, ну всякими женскими делами, знаете, маникюр, маски все такое, – но в голосе девушки было так мало убедительности, что даже ее кавалер, наконец, повернулся, и в его взгляде явно читалось некоторое недоумение. Неожиданно он подал голос: